настоящая задница, у меня же никогда не хватало терпения на таких типов. Но вообще-то я хочу поговорить о том, как ты можешь помочь Илорку, ты помнишь?
И он протянул ей небольшую коробочку из стали, запечатанную пчелиным воском.
Рапсодия нахмурилась.
— Да. Кажется, в этой шкатулке хранятся планы Гвиллиама?
— Верно. И мне необходим точный и полный перевод.
— Хорошо, но я уже один раз делала его для тебя, — напомнила Рапсодия с не свойственной ей резкостью, открыла шкатулку, аккуратно отодвинула первый документ, написанный на старом намерьенском, и взяла древний пергамент с аккуратно обозначенными музыкальными нотами. — О да, замечательное стихотворение:
Семь даров Создателя,
Семь цветов света,
Семь морей в большом мире,
Семь дней в неделе,
Семь месяцев земли под паром,
Семь исхоженных континентов сплетают
Семь веков истории
В глазах Бога.
Акмед нетерпеливо кивнул.
— Я помню это стихотворение, — заявил он. — Мне нужен точный перевод планов и всех сопутствующих документов.
— Когда?
Король болгов задумался.
— А что ты собираешься делать до ужина?
— Я планировала посмотреть гонки на санях, — лукаво ответила Рапсодия. — А после гонок собиралась насладиться праздником, большое тебе спасибо. Как ты думаешь, сколько времени потребует такая работа, Акмед? Могу тебя заверить, что на полный перевод уйдут дни, если не недели. Это не просто ноты, чтобы в них разобраться, необходимо понять всю композицию. Я не смогу сесть и все закончить между двумя трапезами.
— Я готов подождать до завтра, — сухо ответил Акмед.
— Тебе придется потерпеть до завтра в следующем году, — проворчала Рапсодия. — Кроме того, разве ты не помнишь, что я тебе говорила относительно плохо подготовленных экспериментов с древними знаниями?
— Да, говорила, именно поэтому я и хочу получить точный перевод, чтобы самому разобраться во всех деталях, прежде чем снова взяться за работу. Надеюсь, ты не станешь возражать против
Она немного подумала.
— Ну, пожалуй, нет.
— Хорошо. Тогда, надеюсь, после того как вся эта праздничная чепуха закончится, ты соизволишь обратить свое внимание на мои свитки. Я уже тебе говорил, если мы имеем дело с таким же устройством, как то, которое я видел в старом мире, значит, я нашел единственный гарантированный способ защитить Илорк, а также Союз от неожиданного нападения. Твоя подопечная, Спящее Дитя, все твои внуки болги и народ Илорка, несомненно, того стоят, не так ли?
— Конечно, — неуверенно ответила Рапсодия.
— Ну а на случай, если ты все еще считаешь это ненужным, скажу: пока я помогал доставать твою очаровательную задницу из морской пещеры, в мое королевство проникла глава гильдии убийц Ярима, тех самых людей, ради которых ты уговорила меня использовать болгов в восстановлении источника пресной воды — Энтаденина, кстати, за ту работу с нами так до сих пор полностью не расплатились. В результате глава гильдии не только взорвала пик Гургуса, но и многих моих подданных отравила пикриновой кислотой.
— О боги! — в ужасе воскликнула Рапсодия.
Акмед немного подумал.
— Нет, жертв немного, но лишь благодаря случайному стечению обстоятельств. Правда, уже потом около тысячи болгов умерли или заболели очень тяжелой болезнью, похожей на дизентерию… кровотечение из глаз, внутренние кровотечения…
— Ладно, достаточно, — перебила его Рапсодия, пытаясь справиться с тошнотой. Затем она бросилась к ближайшему горшку с цветами, и ее вырвало.
Акмед с самодовольным видом ждал, когда она вернется.
— Полагаю, я могу рассчитывать на твою помощь?
Рапсодия вздохнула, ее лицо оставалось бледным, и ей никак не удавалось преодолеть слабость.
— Я сделаю все, что в моих силах, Акмед. Хотя и не могу обещать, что ты получишь необходимые тебе сведения, — сказала она, прислоняясь к стенке. — Но если тебя это утешит, знай, что я начну работу над переводом в самое ближайшее время.
— В самом деле?
— Да. Мне нужно посоветоваться с Эши, и если он согласится, я вскоре отправлюсь к Элинсинос.
Глаза Акмед а широко раскрылись.
— Ты собираешься путешествовать до логова дракона в таком состоянии?
— Да, именно. Только Элинсинос знает, как выносить дитя с кровью дракона и человека. Поэтому вот что я тебе предлагаю: если Эши согласится, я возьму манускрипт с собой, чтобы работать, когда меня не будет мучить тошнота. Я сделаю все, что в моих силах, но никаких гарантий дать не могу. А ты в свою очередь пришлешь ко мне Кринсель, чтобы она оставалась со мной до рождения ребенка.
Она не сомневалась, что ее друг улыбается под вуалью.
— Значит, ты доверяешь повивальной бабке болгов больше, чем целителям Роланда?
— Безусловно. Так мы договорились?
— Да, — кивнул Акмед. — Ты должна выполнить свою часть нашего договора.
Фарон молча смотрел на веселящихся внизу людей.
Он не понимал, что такое праздник, поскольку большую часть своей жизни провел в темном подвале здания суда в Арготе, и теперь его очень смутил и встревожил шум карнавала у подножия холма, на вершине которого он стоял.
23
Дюжий рыбак улыбнулся, и стало видно, что у него не хватает несколько зубов. Он продолжал возиться с сетями.
— Рад, что тебе стало лучше, Куэйл, — ответил Брукинс, наблюдая за ветром, гнавшим на берег волны и пушистые хлопья снега, которые тут же таяли, как только опускались на прибрежный песок. Он завязал последний узел и надвинул шляпу на покрасневшие от ветра уши. — Ты поможешь мне и Старку вытащить ловушки?
Куэйл вытер грязным рукавом каплю с кончика посиневшего носа, а потом тем же способом прочистил слезящиеся глаза.
— Пусть омары подождут еще денек, — сварливо пробормотал он, когда к ним подошел Старк, волоча за собой корзину для улова. — Надвигается шторм, вы посмотрите на небо — ничего хорошего нас не ждет.
Старк сплюнул в океан и покачал головой.
— Прошло уже два дня, — хрипло отозвался он. Старк крайне редко открывал рот, и когда они выходили в море с ним и Куэйлом, Брукинс часто забывал, что Старк находится в лодке. — И вся деревня рассчитывает на наш улов.
— Он прав, — повернулся Брукинс к Куэйлу. — Отправляйся домой и выпей горячего грогу, мы сами вытащим сети.
