должности, то ему могли пожаловать более высокое звание или титул, так что его жалованье и статус все же возрастали. Если все складывалось для чиновника удачно, то при наличии достаточных способностей он достигал к концу карьеры очень высокого положения, а попав в орбиту благосклонного внимания императора или его приближенных, мог даже войти в состав правительства. Вместе с ростом чинов росло и жалованье чиновников, и, хотя пенсия как таковая им не полагалась, при выходе в отставку чиновники получали определенную денежную сумму, некоторые привилегии, а в иных случаях и фискальные льготы.
Мелкие чиновники не имели титулов, но средние и высшие должностные лица всегда имели титулы или звания, влиявшие на размер жалованья (которое платили и за звания, связанные лишь с формальной должностью, синекурой). Со времен Льва III, который отменил или упростил многие законы и правила, регламентировавшие жизнь чиновников, было разрешено приобретать те или иные должности за деньги. Такие покупки делались в качестве «капиталовложений» на будущее, так как жалованье, получаемое чиновниками, приносило ежегодный доход. В XI столетии был случай, когда чиновник Михаил Пселл купил должность для будущего зятя, но потом, когда свадьба расстроилась, вынужден был вести с молодым человеком судебную тяжбу, чтобы покрыть убытки. Придворные (даже самые мелкие служащие) обычно получали жалованье непосредственно от императора, а провинциальные чиновники — через курьеров или из местного казначейства. Их жалованье состояло не только из денежных сумм, почти всегда выплачивавшихся золотыми монетами, но также из определенных предметов, прежде всего шелковых одежд, производство которых было важной отраслью в империи.
Высшие посты, особенно в военной сфере, благодаря их особой важности находились под непосредственным контролем императоров, а потому вокруг них происходило меньше злоупотреблений, чем вокруг обычных административно-бюрократических должностей в столице. На эти высшие должности редко распространялся обычный бюрократический порядок, поскольку на них назначали и с них увольняли сами правители, не в последнюю очередь исходя при этом из компетентности и исполнительности своих сотрудников.
В последние два столетия византийская аристократия по обычному праву стала считать высшие государственные должности своими, и действительно аристократы занимали очень часто их. В государственной бюрократии доминировали представители нескольких знатных фамилий — Тарханиоты, Филантропены, Бранасы, Торникиосы, Синаденосы, а также представители императорских династий — Дуки, Комнины, Ласкарисы, Палеологи. И все же императоры продолжали отбирать людей на высшие должности не только по происхождению, но и по способностям, а многие низшие и средние должности часто замещали люди невысокого происхождения. Из так называемого «трактата Псевдо-Кодина» (XIV в.), рассказывавшего о должностях и рангах в империи, следует, что к этому времени иерархия в основе сохранилась, хотя и претерпела значительные изменения. Считалось, что к этому времени государственная администрация и императорский двор были теоретически разделены, но на практике придворные нередко получали гражданские и военные должности. При императорах Комнинах государственная система стала патриархальной, и все чиновники рассматривались как личные слуги (doulos) императоров. К XIV в. ключевой в правительственной службе стала близость к императорской фамилии или к двору. Постепенно придворная и государственная система должностей переплелись, и патриархальная система, поощряемая Комнинами, вытеснила позднеримскую систему бюрократии, в основе своей сохранившуюся до конца XI в.
При всех этих изменениях Восточная Римская империя, наследница поздней Римской империи, сохранила в течение примерно тысячи лет довольно эффективный государственный аппарат. Этот фактор был одним из главных, позволивших империи просуществовать в течение стольких веков при очень неблагоприятных обстоятельствах.
ЦЕРКОВЬ, ВЕРА, ГОСУДАРСТВО
РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЦЕРКВИ (IV–VII СТОЛЕТИЯ)
Политическая идеология византийского мира опиралась на древние традиции — эллинскую, римскую, раннехристианскую. Официальная теология отражала сложную систему верований, сложившуюся в процессе исторического развития, уходившего корнями в дохристианские времена. Христианство представляло не только официальную теологию византийского мира, но и систему коллективных и личных нравственных ценностей. Постепенно, начиная с VII в., для большинства жителей империи оно стало олицетворять также мироздание, космос, систему всеобъемлющего жизнеустройства. Чисто языческие верования и культы к этому времени отмирают, а многие повседневные обычаи и традиции, которые в течение веков формировали жизнь и быт населения, приобрели христианский смысл и контекст. В таких исторических условиях действовали церковь и монастыри, и этот контекст важен для понимания жизненных позиций византийцев и их поступков в тех или иных ситуациях как политической, так и личной жизни.
Константинопольская кафедра была одним из пяти главных центров христианского мира, наряду с Римской, Иерусалимской, Александрийской и Антиохийской. Константинопольский патриархат стал последним среди получивших со времени собора 381 г. статус «вселенского», право на которое всегда в первую очередь оспаривал Рим (хотя формально это слово вошло в титул патриарха только в конце IX в.). Взаимоотношения между главными центрами христианского мира всегда были сложными, нередко в их основе лежали взаимные претензии. Позиция Константинополя была усилена тем, что он являлся одной из имперских столиц, а с 476 г. — единственной имперской столицей. Константинопольский патриархат постепенно все более превращался в центр имперской церкви, тогда как римский престол в те времена был политически независим от власти императоров. В результате Рим порой мог выступать в роли «третейского судьи» в конфликтах внутри византийской церкви, что приводило к дальнейшему обострению противоречий между Римом и Константинополем, а также внутри самой византийской церкви.
Церковь являлась одним из самых могущественных идеологических и экономических институтов византийского мира. В философском смысле она была представлена теологией, провозглашавшей универсальную ценность веры в Спасителя, и за четыре века эта теология превратилась в развитое учение, оснащенное сложной системой аргументации. В практическом отношении она давала людям мировоззрение и мироощущение, во многом основанное на их культурных традициях. В официальном смысле она создала поддержанное образованным меньшинством вероучение о православии (в его византийском варианте) как о единственно правильной вере, хотя в первые века истории церкви внутри нее было много споров о сути этого понятия.
Фундаментальной особенностью восточноримской церкви являлась ее тесная политико- идеологическая связь с государственной властью, олицетворяемой императорами. Христианская концепция имперской власти коренилась как в римско-эллинских концепциях государства, так и в христианской теологии. Последняя обосновывала взаимосвязь и разграничения власти между императором и патриархом. Императорская власть должна была защищать чистоту веры, интересы церкви и достоинство ее служителей, на которых была возложена обязанность поддерживать духовное здоровье имперского общества. Согласно византийской концепции власти, жизнь государства могла быть здоровой только при условии сохранения и передачи из поколения в поколение традиций православия, согласно учению апостолов и отцов Церкви. Со времен Константина Великого императоры были вовлечены в церковную жизнь и даже в теологические вопросы. Имперские законы, наряду со сложившимися традициями государственной жизни, обеспечили к VI столетию такое положение, при которой церковь и императорская власть были тесно взаимосвязаны. В 535 г. император Юстиниан I издал особый эдикт, в котором эта практика была обобщена. В нем подчеркивалось, что благодатная для людей духовная власть священства и светская власть императора имеют одну божественную природу. Поскольку Господь устанавливает все законы в мире, то избранный Им император является главным земным законодателем. Но, поскольку
