– Я и не глуплю! – послушник ткнул Виндроуза пистолетом в грудь. – И вообще, я не уверен в том, не должен ли я по долгу службы убить тебя здесь, прямо сейчас!
Я не знаю, что здесь такое произошло, но в одном точно уверен – волшебники в городе Ангельской Руки должны быть вовремя оповещены!
– Ах, как же ты глуп, если думаешь, что сможешь вовремя их предупредить, даже если и поскачешь на самой быстрой лошади! – простонал Антриг. – У Церкви есть маги, которые хоть и клянутся, что не пользуются камнями-вещунами, но я-то отлично знаю, что они лгут на сей счет! Если епископ получила от регента разрешение на арест всех магов, то только потому, что смогла его убедить, что твой дед похитил меня из Башни Тишины ради достижения каких-то своих целей! И уж наверняка это мероприятие проведено во всей Империи – я отлично знаю Герду, женщина основательная! К тому же она снисходительно относится к волшебству лишь тогда, когда речь идет о его использовании в интересах Церкви!
– Ну что же, – тихо сказал Керис, – но выход все равно можно найти. – Подойдя к Антригу, послушник наставил дуло пистолета прямо ему в висок: – Ну признайся, не это ли была твоя задумка – использовать епископа в качестве своего оружия, чтобы избавиться ее руками от всех волшебников? Разве не так? Как раз после того, как ты удостоверился, что моего деда там не будет, и он таким образом, не сможет воспрепятствовать епископу применять такую меру? Или все это простое совпадение, как всегда? Не потому ли ты так беззаботно согласился стать моим пленником? И почему это ты так настойчиво стремился увести нас подальше от того места, где я обнаружил Джоанну – откуда, где ты держал архимага?
Антриг, чья голова была прижата пистолетным дулом к сухому дереву столба, удивленно смотрел на послушника. Но при скупом свете синего огонька Джоанна видела, что лицо волшебника покрылось капельками пота.
– Я вообще не имею ко всему этому никакого отношения, – прохрипел Виндроуз.
Вдруг раздалось клацанье – Керис взвел курок.
– Ну, – угрожающе потребовал он, – отвечай, где теперь находится мой дед?
– Через минуту они явятся сюда и зададут этот самый вопрос уже тебе, – тихо ответил бывший кудесник, – если ты выстрелишь. А я тогда точно не смогу дать ответ на этот вопрос – ни тебе, ни им!
Джоанна оцепенела от ужаса – ей показалось, что вконец разозленный Керис сейчас все-таки возьмет и выстрелит. К тому же она видела искаженное гневом лицо послушника – он явно был готов на любой отчаянный шаг. Затем Керис бессильно опустил пистолет и отвернулся, глядя в затянутое бычьим пузырем окно.
Только тут девушка заметила, как Антриг испустил вздох облегчения.
– Послушай, Керис, – вмешалась Джоанна, – я не знаю, имею ли я здесь право голоса, к тому же я не знаю, почему схватили всех ваших волшебников и куда исчез твой дед. Но одно я могу сказать наверняка: этот Антриг – моя единственная надежда на возвращение домой!
Тут Керис повернулся к ней, и Джоанна увидела в его глазах нетерпеливый блеск – так блестят глаза человека, которому приходится выслушивать более слабого. Но Джоанна набрала в легкие воздуха и продолжила:
– Вообще-то я ничего не знаю об этой вашей Святой Церкви, но почему-то мне кажется, что если Антриг попадет в лапы этого епископа, то тогда он уж точно не сможет тебе поведать, где искать твоего деда. Хочу сказать, что будь я епископом, желающим искоренить всех волшебников, я бы не стала возвращать архимага обратно в Империю!
Повисла тишина – Керис обдумывал слова девушки, и глаза его загорелись иным огнем.
– Да, – сказал он тихо, – ты права, Джоанна! Церковь ни за что не захочет упустить такой шанс! – Затем послушник снова замолчал. Девушка поняла, что, несмотря на свою тренированность и стойкость в бою, ему до сих пор ни разу не приходилось обдумывать стратегию борьбы. Вздохнув, парень вытер рукавом рубашки вспотевший лоб – похоже, он перенапряг свои мозги.
– Простите меня за слабость, – сказал Керис виновато, – этот мир для тебя, Джоанна, наверняка так же странен и чужд, как твой мир был для меня!
'Наверняка, – возмущенно подумала девушка, – в моем мире нет Инквизиции и улицы не утопают в конском навозе! Конечно, у нас есть свои недостатки – разное страшное оружие, бомбы с ракетами, всякие коммунальные службы, которые работают спустя рукава…' – Как сказать… – неопределенно заметила Джоанна, чтобы не молчать.
– Э-э-э… – начал было Керис, но вовремя спохватился – воину не положено жаловаться на жизнь. Затем он сказал: – По-моему, самое лучшее, что мы сейчас мы можем сделать, – это отправиться в город Ангельской Руки. Другие члены Совета…
– Уже арестованы или забились в норы! – докончил за него Антриг. Цепи на его руках тоненько позвякивали. – Наверняка епископ уже давно известила епископа города Ангельской Руки! А с регентом все эти аресты загодя согласованы!
– Ну тогда мы пойдем прямо к регенту, – упрямо сказал Керис, – ведь Нарвал Скипфраг – друг деда! Он наверняка замолвит перед регентом словечко за меня, и я смогу объяснить ему истинное положение вещей! А уж потом пусть Инквизиция попробует разобраться с нами! Или пусть разбирается с тобой!
– А! – видя такое упрямство, пренебрежительно сказал Виндроуз, бессильно прислонясь к столбу. – Но скажи, в чем заключается правда, которую ты хочешь донести до регента?
В свете луны было видно, как сжались губы Кериса.
– Правда, – тихо промолвил он, – это то, что Инквизиция сможет выжать из тебя. – Повернувшись к Джоанне, парень передал ей пистолет и сказал: – Присмотри за ним!
А перед уходом я еще раз погляжу, что тут такое, – и, повернувшись, Керис направился в темноту внутренних комнат.
Антриг снова вздохнул и прислонился лбом к столбу, постукивая по дереву костяшками пальцев, – казалось, что он медитирует.
Держа пистолет наведенным на старого мага, Джоанна пододвинула перевернутый стул тяжелого резного дуба и уселась. Только опустившись на обитое кожей сиденье, она почувствовала, как устала за день. Помолчав, она вдруг поинтересовалась:
– Но если ты действительно волшебник, тогда почему же ты не разорвешь эти цепи, не сломаешь замки?
Виндроуз посмотрел на нее и устало улыбнулся.
– Я мог бы сделать это! И замки мне открыть не трудно! Но у Церкви есть свои маги. Как только я применю свою силу, они сразу же поймут, где именно я нахожусь! И тогда они не замедлят явиться сюда. А потом… – подумав, Антриг Виндроуз явно решил не говорить, что последует потом.
Джоанна положила ногу на ногу.
– Но ведь ты уже был пленником Церкви, – сказала она недоуменно, – с какой стати им браться за тебя именно теперь?
– Вообще-то я был пленником Совета Кудесников, хоть и под охраной Церкви.
Архимаг… – тут отставной кудесник поколебался, а затем продолжил, архимаг боролся за мою жизнь, как лев!
– Это дедушка Кериса?
– Да, Солтерис Соларис, так его еще зовут!
Джоанна нахмурилась, подумала немного, а затем выпалила:
– Так это с ним ты скрылся из… из тюрьмы?
– Вовсе не с ним! – неожиданно тихо возразил Антриг. – Я вообще его там не видел! Он туда и не входил, – но при этом Антриг не смотрел девушке в глаза, и поэтому она почувствовала – лжет.
В воздухе снова повисла неловкая тишина. Стояла глубокая ночь, но холодно в помещении не было. Девушка вдруг почувствовала головную боль – от голода. Оно и понятно – кусок хлеба, овечий сыр и травяной настой, проглоченные десять часов назад, придают не слишком много сил. Так, подумала она, сейчас ночь, воскресенье. Тут же она вспомнила, как ей не хотелось выходить на работу в понедельник. Что ж, ее желание исполнилось.
Но выходить на работу ей не хотелось потому, что она знала: за нею следят. И вот теперь она здесь, с человеком, который следил за ней. Следил там, на работе, и в доме Гэри. Более того…
– Но почему? – тихо спросила она. – Почему я? Я уже спрашивала об этом раньше…
