опасности...
– Мой господин, – прервал его Янус. – Сегодня утром мы нашли обглоданные кости его сообщников. Это значит, что Дарки были в долине прошлой ночью.
– Когда именно, почтенный главнокомандующий? – спросил Алвир. – Это могло случиться намного позже. Мы хотим торжества правосудия.
– Правосудия? – Джил задыхалась от боли, гнева и обиды. – Этот человек пытался убить меня. – Она посмотрела на Стуфта в тот момент, когда он снова садился на стул.
Теперь он успокоился, это было заметно. Толстяк успел переговорить с Алвиром перед судом и знал, что смертная казнь ему не грозит.
Бешенство захлестнуло Джил, словно кровавая волна, бешенство более сильное, чем то, которое она испытывала в бою у ворот. Теперь она точно знала, что чувствует полицейский, услышав новость, что сводник, или торговец наркотиками, или налетчик, которого он взял с таким трудом, получил два года условно. Пальцы Януса крепко сжали ее здоровую руку, напоминая ей, что она все еще находится в присутствии Совета Регентов.
– В самом деле, – продолжал Алвир спокойно. – Мне кажется, что мы должны решить вопрос о хранении продуктов в одном месте и под единым руководством. С тех пор, как Майо и его люди получили доступ в наши владения, опасность возникновения черного рынка удвоилась. Стража может пресечь воровство в зародыше, и у нас не будет больше проблем подобного рода.
Прекрасные брови аббатисы удивленно взметнулись, но ее глаза оставались такими же холодными, словно галька в речном потоке, и бездушными, как у акулы.
– Под опекой возглавляемого вами Совета, милорд?
Тон Алвира оставался почтительным.
– Конечно, вы же знаете, что это будет лучше, чем теперешний хаос...
– Я этого не знаю, – сухой шелест ее шепота был мягок и задумчив. – Вы одержимы идеей собрать все запасы воедино, но нет лучшего выхода, чем отдать это под присмотр Церкви, у которой, к тому же, куда более подготовленный состав служителей, нежели у вас, что относится и к армии.
– Об этом не может быть и речи, – решительно отрезал Алвир.
– Значит, вы просто прикрываетесь словами об объединении.
– Мы через это уже прошли, – сказал канцлер, и голос его неожиданно стал жестким. – Под надлежащим руководством...
– Под чьим? – резко перебила его аббатиса. – Под руководством таких, как Бендл Стуфт, ваш старинный приятель?
– Мы действительно были друзьями, – согласился Алвир. – Но это никоим образом не повлияет на решение суда.
– Тогда следуйте Закону Убежища, – настаивала она, – и оставьте его в цепях на закате.
– Мой господин! – квакнул Стуфт, вскакивая со своего стула с удивительным проворством для такого, как беспристрастно подумала Джил, упитанного человека.
– Молчите! – осадил его Алвир.
Купец рухнул на колени перед черным столом.
– Мой господин! Умоляю, пощадите! Это больше не повторится! Клянусь! Они заставили меня. Клянусь! Это была идея Вебблинга, это правда, Вебблинга и... и Прала, они заставили меня пойти... – его руки шарили по полированной поверхности стола, золото его колец скользило по полированному дереву. Он лепетал, срываясь на визг, словно истеричная старуха. – Пощадите, мой повелитель, я больше никогда этого не сделаю. Вы обещали спасти меня от наказания. Я сделаю все, что вы прикажете...
– Молчать! – взревел Алвир.
Два стражника подхватили обвиняемого и поставили на ноги. В мягком мерцании свечей Джил увидела, что он дрожит от страха, пот катился по лицу, словно от невыносимой жары. Он рыдал.
– Никто не говорит о казни, – продолжил Алвир более спокойно. – Хотя необходимо наказать его по строгости.
Джованнин посмотрела на свои руки.
– В такой ситуации речь может идти только об одном наказании.
– В самом деле, дорогая аббатиса, – сказал Алвир. – Мы же не станем создавать прецедент...
Она быстро взглянула на него.
– Напротив, это именно тот случай, когда необходимо его создать. – В мерцающем свете она походила на древнего хищного бога. – Это наверняка заставит других воров еще раз задуматься и отказаться от столь неблаговидного занятия. – Длинный, холодный палец разгладил складку на алом рукаве.
– Если запасы продуктов будут собраны воедино...
– Конфискованы, вы хотите сказать? – ее черные глаза злобно сверкали. – Сколько разных идей появится, если все перейдет в руки таких людей, как Стуфт? Если, кроме всего прочего, у бедных начнут отнимать даже те скудные запасы, что у них есть, они поднимут восстание.
– Это безумство!
Она пожала угловатыми плечами.
– Это самая бесцеремонная конфискация.
– Нет, не конфискация!
