и сдержанной ярости, идущей из глубин земли...
– Все не так просто. – Джил задумчиво взглянула на розы, а затем подошла к Руди. – Чувствовал землетрясение пару часов назад?
Он покачал головой. Пару часов назад он лежал в постели, изнемогая от усталости, а Минальда рыдала в его объятиях.
– Оно было совсем небольшим. – Джил кивнула в сторону просмотрового стола. – В Убежище толчки почти не ощущались. Интересно, не стало ли тому причиной очередное извержение?
На то, чтобы выяснить это, у них ушло немало времени. Хотя просмотровый стол нельзя было использовать для магической связи, но во многом его возможности превосходили силу колдовских кристаллов, и образы появлялись куда более крупные и отчетливые.
Вглядываясь в мерцающие глубины, Руди позволил своему сознанию лететь привольно над сухими пустошами Геттлсенда и выжженными пепельными руинами лесов на склонах вулкана, именуемого Демоновой Бабкой; над Хребтом Господним и Большими Клыками; затем он устремился по направлению к Приморским Кряжам, где до сих пор ощущалось мерцание давно забытых заклятий.
Он видел зеленоватые айсберги, плывущие в океанах с водами цвета асфальта; бесконечные континенты медленно движущихся льдов. На границе ледников, растянувшись цепочкой, скакали воины. Острова дымились в волнующихся морях. И вот, наконец, на южной оконечности неведомого горного хребта, озаренного бледным солнечным светом и покрытого плотным слоем сланча, Руди увидел выжженные на мили деревья и облака раскаленной пыли, поднимающиеся к небесам, словно после взрыва ядерной бомбы. Гигантская черная туча расползалась все шире, поглощая небеса.
– Нашел. – Он поднял глаза, чувствуя сильную головную боль. За это время Джил уже успела очистить почти все кости и теперь делала какие-то записи. Судя по стопке восковых табличек, она занималась этим на протяжении многих часов. – Где-то очень далеко на юге, возможно, даже на другом континенте... Извержение очень мощное. Пепел вокруг повсюду на площади размером со штат Техас.
Губы Джил сжались в тонкую, почти бесцветную линию.
– Сколько же всего за этот год? Шесть? Восемь?
– Что-то вроде того.
– Жаль, у нас нет статистики за прошлые годы. На первое извержение Ингольд обратил внимание года три назад, в то самое лето, как в Гае впервые появился сланч.
– Что ж, в этом есть смысл. – Руди пожал плечами. – Не знаю, откуда он взялся, но сланч явно не боится холода. Даже ледяная буря не смогла его прикончить. Нидра Хорнбим говорила мне, что видела его даже на перевале. Вот такими пятнышками... – Он округлил пальцы, показывая окружность диаметром с монету. – По ее мнению, споры разносит ветер, но я сомневаюсь.
Джил покачала головой.
– У него нет семян, так что распространяется он как-то по-другому, но холод явно играет свою роль. И вот еще что сказал мне Ледяной Сокол: рядом со сланчем он видел, в основном, следы кроликов... – Она указала на лежащие перед ней кости, – хорьков... – указала на другие, – и росомах.
Руди молчал. Нечто подобное он нередко ощущал и при разговоре с Ингольдом, словно кто-то сунул ему под нос горсть деталей от головоломки, собирать которую ему почему-то совсем не хотелось.
Вокруг них Убежище давно погрузилось в сон.
Слышались лишь шаги дозорных гвардейцев да журчание воды в трубах. Тьма наводняла все щели, подобно жидкости, наполняющей Убежище от подземелий до верхних ярусов; тьма и дыхание спящих людей, – и Руди невольно задался вопросом, сколь многие из них сейчас – всхлипывают во сне.
– Руди, – негромко сказала ему Джил. – Честное слово, мне, как и тебе, это кажется очень странным. Тем более, я ничего не смыслю в магии и не знаю, насколько вообще это возможно. Я очень надеюсь, что просто сошла с ума, потому что если нет – то впереди нас ждут большие проблемы. Хотя, конечно, может я и сумасшедшая, – добавила она, потерев переносицу и неожиданно сморщившись, словно от боли. – Я так странно себя чувствую в последнее время...
Она тряхнула головой, словно отгоняя неприятные мысли.
– Но, как бы то ни было... Не кажется ли тебе, что кто-то или использует магию, чтобы трансформировать наш мир?
Глава восьмая
Две ночи спустя Руди приснилась Лысая Дама. Он узнал ее так же, как узнал Парня с Кошками по архивным кристаллам: рослая, худощавая женщина в простом облегающем белом платье. Выбритая голова, как у Парня с Кошками, была украшена синей татуировкой. На плечах ее лежал темно-синий плащ, и кисти рук были испещрены татуировкой, словно затянуты в перчатки.
Она шла по Убежищу. Руди даже показалось, что он узнает винтовую лестницу, ведущую в подземелье. Она шла, озаренная белым сиянием световых кристаллов, совсем одна... Казалось, что больше во всем Убежище нет ни единой живой души.
Лицо ее было спокойным, но невыразимо печальным.
«Она знает ответ, – подумал Руди. – Ответ на все вопросы». Он понятия не имел, откуда ему это известно, но знал, что это – истина.
У нее был ключ.
Руди показалось, что он стоит у подножия лестницы... Первый ярус? Верхние этажи подземелья? Он не был в этом уверен, ибо со временем Убежище сильно изменилось, – и смотрел, как она спускается к нему по винтовой лестнице, и видел слезы в ее глазах. Лицо ее казалось ликом самой смерти.
«Но она ведь не может умереть, не может уйти! – испуганно подумал он. – Она ведь знает ответ!» Он попытался с ней поговорить, попытался, остановить ее, спросить, куда она идет, но она прошла мимо и во сне Руди ощутил касание теплого плаща и легкий ветерок донес до него аромат кардамона и ванили.
Женщина двинулась дальше. Световые кристаллы очертили ее силуэт в последний раз, а затем она
