Даниелем.
Она же сама заявила, что никогда не станет ничьей любовницей. И Нигеля, конечно, не испугали ее намеки. Он всего лишь отплатил ей той же монетой — ведь она первая начала разговор о Грете.
Лиз внимательно посмотрела на сидящего рядом мужчину. В его глазах была усталость. А когда он зевнул, Лиз возмутилась.
— Если тебе так скучно, — выпалила она, — то почему ты теряешь время, сидя со мной здесь?
Нигель помолчал, прежде чем холодно ответить:
— Может быть, ты и принадлежишь к английской аристократии, Лиз, но твои манеры оставляют желать лучшего.
Горячая краска прилила к ее щекам. То, что она сама напросилась, Лиз вполне понимала. Она также осознавала, что ей надо извиниться, но она внезапно была подавлена чувством ужасающей обиды — Нигель собирался встречаться с Гретой… Лиз не могла в это поверить. Она вдруг подумала, что Нигель разыгрывает ее и разозлилась, потому что он все равно победил.
— Ты — последний, от кого я бы стала выслушивать замечания относительно хороших манер, — не могла не отпарировать она, гордо подняв подбородок. — До сих пор именно твое поведение было ужасающим.
— Этот ответ достоин ребенка, Лиз, — тихо сказал Нигель. — Может быть, ты придумаешь что-нибудь поинтересней?
Лиз молчала, все ее мысли были заняты Гретой, которая будет с ним в Афинах.
— Надеюсь, ты когда-нибудь бросишь свою привычку противоречить мне по любому поводу, — продолжал Нигель. — Это бессмысленно и бесполезно.
Лиз резко отвернулась. Неужели это намек на то, что они могут быть счастливы, если она станет более мягкой и более женственной? Если так, то Нигель, видимо, любит ее. Но если он ее любит, то почему ночует в своей комнате и почему собирается проводить время с Гретой?
— Ты на самом деле будешь встречаться с Гретой? — выпалила Лиз, не в силах сдерживать порывов измученного сердца.
Она смотрела в глаза Нигелю, почти молясь, чтобы он сказал: «Нет, не буду». Но он ответил, лениво растягивая слова, что когда-то так злило ее, а сейчас она находила это почти что привлекательным.
— Я уже сказал тебе, что мы с Гретой встретимся в Афинах. — Он помолчал, а потом добавил: — Тебе должно понравиться, что я уезжаю, так как мое присутствие здесь, несомненно, мешает твоему общению с Даниелем.
Лиз смотрела на своего мужа. Ее глаза потемнели, и в них застыла мольба.
— Между мной и Даниелем ничего нет и никогда не будет, — тихо проговорила она.
— Тебя злит, что я не выказываю так долго ожидаемую тобой ревность? — поинтересовался Нигель, иронично подняв одну бровь.
— Ревности не бывает без любви, — чуть слышно ответила Лиз.
Он утвердительно кивнул, и у Лиз задрожали губы.
Чего она добивается от этого мужчины? Любви? Да, только любви, она была в этом уверена сейчас. А хочет ли она победить в споре их характеров? Лиз покачала головой, грустно улыбнувшись своим мыслям. Ни один человек не сможет одержать верх над Нигелем. Он подобен древнему завоевателю, бесстрашному воину. И Лиз понимала, что именно таким он ей и нравится.
— Ты совершенно права, дорогая, ревности без любви не бывает. — В его голове звучала ирония, и Лиз задержала дыхание. Он дразнит ее? Или, может быть, хочет поставить ее на колени, прежде чем скажет о своей любви?
Это было слишком, и Лиз, забыв о своих мыслях еще мгновение назад, гордо вскинула голову:
— Значит, мы прекрасно понимаем друг друга. Ты отправляйся к своей Грете, а я, пожалуй, подумаю о небольшом романчике с Даниелем.
Она поднялась с кресла и быстро прошла в дом. За ее спиной раздался смех. И Лиз была готова поклясться, что это был радостный смех, полный сознания одержанной победы.
Несмотря на внешнее равнодушие, Нигель почти всегда сопровождал Лиз и Даниеля в их прогулках. Конечно, это можно было приписать простой вежливости, и все-таки Лиз чувствовала, что Нигеля не волнуют правила хорошего тона, особенно в том, что касалось Даниеля. Нет, должна быть другая причина, и у Лиз появилась слабая надежда, что, может быть, Нигель и испытывал ревность.
Глава десятая
После отъезда мужа Лиз почувствовала себя необычайно подавленной. Дома, в Англии, она была вынуждена признать, что скучает по нему, а здесь, в Греции, это ощущение было еще сильнее. «Боже, что со мной происходит?» — думала она, глядя из окна на Даниеля, который расположился загорать на траве. Она была удивлена, что Нигель все-таки решил уехать в Афины, потому что последнее время он все время наблюдал за ней и никогда не оставлял ее одну с Даниелем. А этим утром он спокойно попрощался, в душе явно наслаждаясь появившимся на ее лице выражением удивления, смешанного с огорчением.
Лиз не могла перенести мысль о том, что Нигель едет к Грете, и в то же время понимала, что этого бы не случилось, попроси она его остаться.
Но ее удержала гордость, а сейчас Лиз горько в этом раскаивалась. И все же она не могла представить себе, как бы стала просить Нигеля.
В каком же запутанном положении они оказались!
Если они хотят, чтобы у них был счастливый брак, кто-то должен уступить. Она не может, а Нигель, очевидно, не хочет, так что, выходит, им придется всегда находиться в состоянии войны.
Глубоко вздохнув, она спустилась вниз к Даниелю.
Ей больше не нужно было кокетничать с ним, и очень скоро Даниель заметил, насколько Лиз стала сдержанней после отъезда мужа. Во время ужина он сказал:
— Похоже, у тебя ничего не получилось.
— Что не получилось?
— Ну… ты старалась заставить Нигеля ревновать. Но ничего не вышло, иначе он никогда бы не уехал, оставив нас одних.
Лиз почувствовала прилив ярости. Больше чем когда-либо она жалела, что пригласила сюда этого человека.
— Я не понимаю тебя, Даниель. Почему ты думаешь, что я хотела заставить Нигеля ревновать?
— Прости, но это бросалось в глаза. — Он рассмеялся и добавил успокаивающе: — Не стоит злиться, Лиз.
Если ты будешь честной сама с собой, то признаешь, что использовала меня. — Он помолчал, а потом спросил: — В чем дело? У вас с Нигелем какие-то проблемы?
— Ты прекрасно знаешь, почему мы поженились — об этих завещаниях ходило столько разговоров.
— Конечно, но когда я встретил тебя у Грейс два месяца назад, мне показалось, что ты вышла замуж не только по расчету.
Лиз вздохнула:
— Я не хотела бы говорить на эту тему.
Даниель пожал плечами:
— Извини.
Чуть позже заехал Спирос, и Лиз, на короткое время отстранилась от участия в разговоре, позволяя мужчинам самим развлекать себя. Внезапно осознав, что Лиз молчит, Спирос постарался вовлечь ее в разговор. Он пробыл у них до вечера, хотя уже в половине одиннадцатого Даниель оставил их, с улыбкой объяснив, что в этом климате он просто не может долго держать глаза открытыми.
— Удивительно, что Нигель уехал, когда у вас в доме гость, — Спирос вопросительно посмотрел на Лиз и покачал головой.
