черепки. Заниматься описью находок пока нужды не было, и девушку поставили на более сложную работу. Но вот под кистью что-то блеснуло, и ее сердце дрогнуло. Соблазн копнуть поглубже был велик, но Джейн знала, что этого делать нельзя. Операция требовала кропотливого труда, сколько бы времени она ни заняла.
Уйдя с головой в работу, девушка не сразу поняла, что рядом с ней кто-то есть.
— Что-то нашли? — Николас стоял, небрежно засунув руки в карманы черных джинсов.
Джейн кивнула и снова заработала щеткой, она вдруг испугалась, что если ее находка окажется действительно ценной, ей не дадут закончить, снова заставив вернуться к описи.
— Что это, по-вашему?
— Сначала я решила, что это золотые бусы, но теперь понятно, что это какой-то значительно более крупный предмет.
Николас опустился на колени и принялся рассматривать находку. Его голова почти касалась плеча девушки, и она почувствовала себя неуютно. С той ужасной ночи он почти не говорил с ней. Девушка с нетерпением ждала того дня, когда сможет, наконец, открыть ему правду, хотя и понимала, что это будет день прощания навсегда.
Николас поднялся и отряхнул землю с ладоней. Джейн с тревогой ждала его приговора; он задумчиво потер подбородок, бросил на нее быстрый взгляд и тут же отвел глаза.
— Я могу продолжать? — спросила Джейн, понимая, что именно об этом он и думает. — Я буду осторожна.
Немного помедлив с ответом, он кивнул, повернулся и ушел. Джейн снова склонилась над своей находкой. Рука механически водила кистью, но мысли были далеко. Жар и горечь той ночи не забывались. Но прошло достаточно времени, чтобы все спокойно обдумать. Тогда она отвечала на его поцелуи, позабыв и о лже-муже, и о настоящем женихе. А должна, обязана была помнить! Даже если отбросить все дурацкие подозрения и предположения Николаса, уже одним этим она заслужила его презрение. И его нельзя винить ни за попытку получить то, что, по его мнению, получали другие, ни за удивление, вызванное ее словами о том, что «она не такая». С той ночи он избегал ее. Это одновременно и огорчало, и радовало Джейн, как огорчало и радовало то, что рано или поздно все закончится, и она никогда больше не увидит Николаса Волласа.
Но одну вещь Джейн поняла совершенно ясно: она в любом случае никогда не выйдет замуж за Стюарта. Сомнения в их любви, единожды возникнув, крепли с каждым днем, обретая все более конкретные формы, получая новые подтверждения… Но как сказать ему об этом?
Как-то она даже попыталась дать ему понять, что ее чувства к нему изменились, что они уже не те, что в день помолвки. Он нахмурился и, сославшись на головную боль, ушел от прямого разговора, но мрачно бросил:
— Если бы я хоть на секунду поверил в то, что ты говоришь серьезно, я бы собрал свои вещички и — к черту остальных с их проблемами!
Джейн ничего не оставалось, как подождать с выяснением отношений, но ей все же удалось убедить Стюарта положить конец их прогулкам вдвоем. Разумеется, она не стала посвящать остальных в происходящее, а просто сказала Стюарту, что Николас догадывается об их отношениях.
— Почему ты так решила? — удивился он.
— Он кое-что сказал. Наши прогулки придется прекратить.
— И что же он сказал?
Джейн ужасно не хотелось врать, но другого выхода не было.
— Уже не помню, но я абсолютно уверена, он подозревает, что мы… больше, чем просто друзья. Пойми, ведь мы оба играем роль людей семейных, и поэтому наши встречи могут показаться… м-м… несколько вызывающими.
— Да, — в конце концов неохотно согласился он, — наверное, ты права. Но ничего, позже мы наверстаем упущенное.
Джейн вздохнула с облегчением, хотя ее самолюбие и было немного уязвлено столь быстрым согласием. Впрочем, — успокоила она себя, — это лишний раз говорит о том, что его чувства неглубоки. Придет время, и они расторгнут помолвку…
На следующий день у них с Полин выдался выходной, и они решили навести порядок в палатках.
Девушки начали со своего жилища, но не успели еще толком ничего сделать, как Полин села на кровать и мечтательным тоном спросила:
— Как ты думаешь, Джейн, у меня есть шанс?
Джейн, менявшая простыню в своем спальном мешке, медленно выпрямилась.
— Шанс?
— Знаешь, я, наверное, сошла с ума, но… я влюблена в Николаса.
Джейн с трудом проглотила подступивший к горлу комок. Что она могла ответить?!
— Ты… уверена?
— Да, совершенно! Я влюблена по уши!
— Но он считает, что ты замужем.
Полин с испугом покосилась на открытую дверь: всего в нескольких шагах от палатки стоял Николас и сосредоточенно рассматривал какой-то предмет, который держал на ладони.
— Осталось всего несколько месяцев, а потом я скажу ему правду.
Губы Джейн скривились в горькой улыбке. Они обе хотели сказать Николасу правду, но по столь разным причинам! Джейн хотела завоевать его уважение, а Полин — любовь.
— А после того как он узнает, что ты свободна, чего ты ждешь от него? — мягко спросила она.
Отвернувшись наконец от Николаса, Полин взглянула на подругу.
— Я надеюсь, что к тому времени он и сам меня полюбит. О, я знаю, он будет бороться с этим чувством, полагая, что я замужем… Но я уверена, он, так же, как и я, просто ничего не сможет с собой поделать и… — она смешалась и быстро договорила: — Когда он узнает правду, то почувствует облегчение.
Джейн грустно покачала головой.
— Он убежденный холостяк, Полин, и тебе лучше постараться его забыть.
— Как я могу? — резко возразила она. — Ты, похоже, меня не поняла. Я люблю его!
— А если он… не почувствует облегчения? — тихо спросила Джейн.
Полин в ужасе уставилась на нее. Похоже, эта мысль просто не приходила ей в голову.
— Я… Тогда мое сердце будет разбито, и я умру, — жалобно сообщила она. — Нет, правда, Джейн, если он не любит меня, мне незачем жить!
— А Николас… Ты ему небезразлична?
— Не знаю… Он слишком горд, чтобы давать волю чувствам. И ведь он считает, что я замужем! Но я ему нравлюсь, это точно. Я вижу это каждый день.
— Ты уверена?
— Да, — кивнула Полин. — Он очень добр и внимателен, и смотрит на меня с какой-то грустью.
Грустью или жалостью? — подумала Джейн. Ей казалось, что он просто жалеет Полин, видя в ней обманутую жену… Но кто знает? В конце концов, от жалости до любви — один шаг!
— Что ж, Полин, по-моему, тебе надо подождать и посмотреть, что будет, когда ты скажешь ему, что свободна.
— О, ожидание так мучительно! Но я знаю, что должна ждать. Это даже к лучшему — так у него будет больше времени, чтобы полюбить меня. Если сказать ему сейчас, то он просто разозлится и отправит всех нас домой.
— Тим тоже так считает.
— Да, я знаю… — Она на минуту задумалась. — Тим милый, правда?
— Очень… И, похоже, ты ему нравишься.
Бедный Тим! Он так старается, но Полин почти не замечает его!
— Возможно, но он такой странный! То притащит мне стул, то всучит букет цветов… А эти его вечные вопросы! Не холодно ли мне, не устала ли я, не хочу ли я воды… К чему все это?
— Быть может, он влюблен в тебя?
