Но седовласый доктор только покачал головой.
— Я знаю, что говорю, юная леди. С вашей подругой что-то неладно. Но дело не только в унынии. Она совершенно истощена физически. Вы же знаете, здешний климат вообще подходит далеко не всем, а это лето выдалось небывало жарким. Давайте ей таблетки, которые я сегодня же пришлю, и следите за тем, чтобы она не вставала с постели до моего следующего визита. Это будет примерно через неделю.
— Через неделю? А раньше вы приехать не сможете?
— В этом нет никакой надобности. Ей требуются только покой и хорошая пища… Кстати, почему она не ест?
От удивления Джейн не сразу нашлась, что ответить.
— Она ест… насколько мне известно.
— Насколько вам известно? Вы что, сидите рядом и кормите ее с ложечки? — Его седые брови вопросительно взлетели вверх, а смуглый лоб прорезала глубокая складка.
— Ну… нет. Разумеется, я не слежу за этим, но…
— Значит вы не можете утверждать, ест она или нет, не так ли?
— Не могу, — неохотно признала девушка, которую начал раздражать этот нелепый допрос.
— Так почему же вы решили, что она ест? — настаивал доктор. Джейн ничего не ответила, и он сухо продолжил: — Отныне прошу вас проследить за этим. Прежде всего — молоко и яйца. И приготовьте ей что-нибудь вкусненькое.
С этими словами он направился к машине, и через минуту она уже скрылась за поворотом в клубах пыли.
Следуя указаниям доктора, Джейн приготовила Полин пудинг на обед. Едва взглянув на него, больная отвернулась, словно ей предлагали яд.
— Доктор Росакис сказал, что ты совсем ничего не ешь, — строго заметила Джейн. — Почему, Полин?
— Потому что не голодна. Почему же еще?
— Но это ненормально, разве ты не понимаешь? У тебя совсем нет аппетита?
Полин вздохнула и натянула простыню до самого носа.
— Со мной и раньше такое бывало, — глухо сказала она. — А сейчас мне плохо уже несколько дней.
Джейн заметила у нее на лбу бисеринки пота.
— Почему же ты молчала?
— Потому что у меня было много работы. Я не могла подвести Николаса.
Джейн неодобрительно покачала головой.
— Если бы ты сказала ему, он не стал бы заставлять тебя работать.
— А он и не заставлял, я сама, — резко ответила она и повернулась к Джейн спиной.
— Ты должна поесть, — вздохнула Джейн. — Этот пудинг такой вкусный, я его сама сделала.
— Не хочу.
— Послушай, Полин…
— Пожалуйста, уйди и оставь меня в покое! Я же сказала тебе, что не голодна!
Такая резкость была настолько несвойственна Полин, что Джейн встревожилась не на шутку. Не больна ли она серьезнее, чем думает доктор? Насчет уныния он оказался абсолютно прав, но откуда оно взялось? Джейн видела только одно возможное объяснение: Николас до сих пор так и не признался Полин в любви. По намекам подруги ей казалось, что он, узнав правду, должен был отреагировать моментально. Но ничего не произошло. Правда, он относился к ней лучше, чем к кому бы то ни было еще, ласково смотрел, мягко говорил с ней, всегда садился рядом за обедом, часто хвалил ее работу… Но это еще ни о чем не говорило, ведь они просто работали вместе над его книгой, и к любой другой девушке, окажись она на месте Полин, он мог бы отнестись так же.
Когда Джейн уходила от Полин с так и не тронутым пудингом в руках, ею овладело странное предчувствие. Может ли быть, чтобы Николас видел в Полин только полезную, незаменимую помощницу? Она отлично работала, и он, разумеется, был благодарен ей… Вначале, считая девушку обманутой женой, он искренне жалел ее… Жалость — опасное чувство, от него совсем недалеко до любви, и Джейн казалось, что именно это и происходит. Но теперь она сильно засомневалась в этом и впервые испугалась за Полин всерьез, хотя с самого начала было ясно, что если Николас не ответит на ее чувства, это будет для девушки настоящей катастрофой. Полин не обладала силой и решимостью и не смогла бы выстоять после такого удара — сдалась бы без боя, даже не пытаясь постоять за себя.
Вернувшись на кухню, Джейн поставила пудинг на стол и отправилась на поиски Николаса. Тот беседовал со своим другом археологом, доктором Петросом Сколасом, приехавшим с севера страны специально, чтобы полюбоваться великолепными находками.
Джейн постучала в дверь и уже почти открыла ее, когда заметила, что доктор не один.
— Извините… — смущенно пробормотала она и хотела уйти, но он окликнул ее, попросив остаться.
Представив Джейн доктору Сколасу, он спросил:
— Как там Полин?
— Плохо, доктор Воллас, — честно ответила она.
Видимо, голос девушки выдал ее тревогу, потому что Николас после секундной паузы нахмурился и озабочено сказал:
— Хм-м… Позднее я зайду и поговорю с ней. Надеюсь, ее болезнь не очень серьезна, ведь здесь нет нормальных условий для лечения. — Повернувшись к своему другу, он пояснил, что одна из его помощниц заболела, и снова обратился к Джейн: — Вы не могли бы сварить нам кофе?
— Конечно, сэр. Может, пару бутербродов?
— Нет, спасибо, мисс Брайнт. Нескольких бисквитов будет вполне достаточно.
— Потрясающе красивая девушка! — донеслось до Джейн негромкое восклицание доктора Сколаса, когда она выходила из домика.
Девушка невольно покраснела. Все то недолгое время, что она была внутри, этот человек буквально ощупывал глазами ее ноги, талию, грудь… ни разу не взглянув на лицо!
Отнеся Николасу поднос с кофе и бисквитами, Джейн вернулась к Полин. Та, лежа на спине, смотрела в потолок; ее погасшие глаза, казалось, потеряли интерес ко всему на свете.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Джейн, кладя ей на лоб свою прохладную ладонь. — Что- нибудь болит?
Полин слабо покачала головой.
— Нет, ничего, — еле слышно ответила она и тяжело вздохнула.
Джейн прикусила губу. С этим надо было что-то делать, но что? Расспрашивать Полин сейчас было бы непростительной глупостью, и она просто сказала:
— Может, все-таки принести тебе что-нибудь поесть?
— Нет, спасибо, — последовал торопливый ответ.
— Николас скоро зайдет проведать тебя.
— Правда? — Погасшие глаза снова оживились. — Он сам так сказал?
— Да. К нему приехал приятель, иначе, я уверена, он давно был бы уже здесь.
— Ты думаешь, он беспокоится за меня?
— Я уверена в этом.
— Надеюсь, ты права, — всхлипнула Полин, и две слезинки скатились по ее бледным щекам. — Он ведь такой добрый… он беспокоился бы о ком угодно, если бы тот заболел… Разве нет, Джейн? Ведь стал бы? Если бы ты, или Гай, или Стюарт, или… или кто-то еще внезапно заболел… — Она не смогла договорить — ее душили слезы.
— Конечно, стал бы, ведь здесь, в лагере, он не может предоставить больным достаточный уход, — мягко, но настороженно ответила Джейн. Разговор обещал быть трудным, ведь Полин в ее нынешнем состоянии могла обидеться на что угодно. — Но я уверена, что сейчас он беспокоится именно потому, что заболела ты, а не кто-нибудь другой.
Полин взглянула на нее и снова горестно всхлипнула.
