лучше.
Одежда, в которой она вчера пришла сюда, валялась на полу — платье, белье и выглядывающий снизу шелковый чулок. Нора наклонилась, чтобы взять белье, но в этот момент услышала шаги в коридоре. Видимо, некоторые из гостей уже встали.
Что о ней подумают, если увидят, что она крадется рано утром по коридору в вечернем платье?
На стуле лежал короткий махровый халат, в котором Ричард вчера вышел из ванной. Нора поспешно облачилась в него и, запахнув полы, завязала пояс. Потом бросила быстрый взгляд на кровать. Она хотела лишь убедиться, что Ричард все еще спит, но ее ждал очередной шок. Он лежал тихо, но его серые глаза внимательно наблюдали за ней.
Подхватив свою одежду, Нора молча выскользнула в коридор. Худшего момента для этого быть не могло. Прямо за дверью она столкнулась с отцом.
— А, это ты. — В его голосе слышалось раздражение. — А я уж думал, что ты не приедешь. Из-за этого ливня мы вчера добрались сюда с большим трудом.
Если бы Нора знала, как все обернется, она бы воспользовалась плохой погодой как предлогом, чтобы не приезжать…
Впившись взглядом в комок одежды у нее в руках, отец холодно спросил:
— Артур решил поваляться в постели?
Нора не знала, что ответить. Но, по счастью, из глубины коридора раздался воркующий женский голос:
— Доброе утро, сэр Джозеф.
К ним приблизилась незнакомая Норе рыжеволосая женщина, одетая чересчур нарядно для раннего утра. Джозеф Ламберт всегда был дамским угодником. Выражение недовольства на его лице тут же сменилось приятной улыбкой.
— Доброе утро, миссис Кастерс. Надеюсь, вы не сердитесь, что мы вчера не смогли встретить вас.
— Не беспокойтесь, сэр Джозеф, все в порядке. Ваша супруга нам все объяснила заранее…
Рыжеволосая бросила любопытный взгляд на Нору. Заметив этот взгляд, Джозеф Ламберт довольно холодно пояснил:
— Это моя дочь, Элеонора.
— Доброе утро, — пробормотала Нора и поспешила к дверям своей комнаты.
Отец и гостья направились к лестнице.
— Как это любезно с вашей стороны пригласить нас в этот чудесный дом, — донесся слащавый голос рыжеволосой гостьи.
Вся дрожа, Нора захлопнула за собой дверь и тяжело опустилась на стул. Она посмотрела на кольцо на своем пальце, подаренное Артуром к обручению, и застонала от отчаяния. Холодный блеск бриллиантов был невыносим ей.
Джозеф Ламберт хотел видеть Артура своим зятем, поэтому он всесторонне содействовал помолвке и даже подталкивал дочь к развитию более близких отношений с женихом. Нора знала, что, несмотря на внешнее неодобрение, отец в глубине души был доволен тем, что увидел дочь выходящей из комнаты Артура. Но, когда он узнает, что Артур не ночевал здесь, это будет совсем другая история. Нора боялась даже представить, как разгневается отец.
Хотя он ни разу не поднимал на нее руку, предпочитая выражать недовольство ледяным молчанием или холодным выговором, Нора тяжело переживала каждый такой случай.
Но сейчас она не школьница, а независимая взрослая женщина двадцати четырех лет. Отец не имеет права указывать ей, что делать, а что нет, и отчитывать ее за поступки, которые он не одобряет.
Проблема в том, что все это произошло в родительском доме. Это самое неподходящее место для подобной глупости.
Да, она сделала ужасную глупость. Провела ночь с практически незнакомым человеком, с мужчиной, к которому не испытывает никаких чувств. Она упрекала в неверности Артура, а сама повела себя ничуть не лучше. Разница только в том, что Артур сознательно принял решение провести ночь с другой женщиной, а у нее все получилось спонтанно.
И что теперь будет с ее помолвкой?
От этих мыслей у Норы разболелась голова. Возможно, ей станет лучше после чашечки кофе. Устояв перед желанием позвонить и попросить, чтобы ей принесли кофе в комнату, Нора пошла в ванную, чтобы принять душ.
Все равно ей придется показаться на глаза родителям и дать какие-то объяснения, так что лучше не откладывать. Впрочем, какие оправдания она сможет найти тому факту, что провела ночь с малознакомым мужчиной? Она и сама не понимала, что толкнуло ее на совершенно не свойственный ей поступок.
Пожалуй, лучше и не пытаться ничего объяснять. Просто сообщить факты и уехать в город.
Приняв решение, Нора почувствовала себя чуть-чуть лучше, но вдруг поняла, что не сможет выбраться отсюда. Разве что снова воспользуется машиной Ричарда Редмонда.
Нет! Это не выход. Уж лучше она вызовет такси. Мысль о том, что ей придется ехать всю дорогу до города вместе с человеком, который соблазнил ее, была невыносима. Хотя, если говорить честно, она вовсе не была жертвой. Вина за случившееся лежит на них обоих.
Она задумалась о том, что сейчас должен чувствовать он. Ведь его поведение никак нельзя назвать похвальным.
Может быть, он и сам смущен тем, что произошло? Что, если он предпочел незаметно уехать? Когда Нора уходила из его комнаты, он уже проснулся. Ему требовалось только одеться и незаметно ускользнуть.
Вытеревшись махровым полотенцем и высушив волосы, Нора нанесла на лицо чуть-чуть косметики, чтобы скрыть необычную бледность, надела брюки из тонкой шерсти табачного цвета, кремовую блузку с вышивкой и строгий черный жилет. Собрав остатки самообладания, она гордо подняла подбородок и вышла из комнаты.
Дверь напротив притягивала ее как магнитом. Нора остановилась и прислушалась. Ни звука. Может, он уже уехал? Она отчаянно надеялась на это. Мысль о том, что ей придется снова столкнуться с этим человеком лицом к лицу, путала ее.
Но есть еще одно обстоятельство. И очень важное. Если Ричард сумел незаметно уехать, ей не придется объяснять, кто именно ночевал в комнате Артура. Нора понимала, что этот случай может ему дорого обойтись. Если отец и Артур узнают, что это был он, они нажмут на представителей компании «Харви» и Редмонд будет уволен под тем или иным предлогом.
Нора тихонько приоткрыла дверь и, затаив дыхание, заглянула внутрь. Комната была пуста, дверь ванной приоткрыта, и там тоже никого не было. Она подошла к окну, выходящему на лужайку перед парадным входом и небольшую площадку для стоянки машин. Дождь прекратился, но низкое и серое небо не сулило ничего хорошего. Ветер раскачивал ветки деревьев и создавал рябь на мелких лужицах.
Среди дорогих машин, стоящих перед домом, не было видно скромного белого «воксхолла».
Значит, он уехал в Лондон.
Вздохнув с облегчением, Нора спустилась в столовую.
3
Чтобы скрасить серость хмурого утра, в просторной столовой, выходящей окнами на восток, зажгли люстры. Одни гости еще завтракали, другие беседовали за чашечкой кофе или просматривали воскресные газеты.
Отца не было видно, чему Нора искренне обрадовалась. Она понимала, что это трусость, но подсознательно хотела отложить тот момент, когда буря отцовского гнева неминуемо обрушится на ее голову.
Пожелав всем собравшимся доброго утра, Нора направилась в конец длинного стола и, не дойдя
