– У меня есть возможность начать собственное дело в Техасе.
Отец нахмурился.
– Какая это возможность?
– Дядя Ричард предложил мне быть его партнером. Седеющие брови отца поднялись так высоко, что почти достигли его волос.
– Ты предпочитаешь жить на этом Богом покинутом ранчо в Техасе? А как насчет твоей доли в поместье Шампьонов?
– Передай ее Джонни и Ханне.
Отец его зарычал от злости.
– Боже, война отобрала у меня одного сына, а теперь мой брат отнимает у меня другого!
Рэнсом не хотел сдаваться.
– Ричард потерял часть ноги в Виргинии. Ему нужна моя помощь, чтобы справиться с ранчо.
– Черт возьми! Ты все еще злишься, что я не купил этот новый пароход в 1860 году?
– Нет. Мне только не понравилась твоя угроза исключить меня из завещания, если я еще раз заговорю об этом. Дядя Ричард мой партнер, а не мой отец. И он не может лишить меня моей доли в бизнесе, если ему не понравится что-нибудь, что я скажу или сделаю.
От возмущения отец его почти окаменел.
– Я никогда бы не выполнил свою угрозу.
– А я предпочитаю не испытывать судьбу. – Рэнсом попытался смягчить свои слова слабой улыбкой. – Мне жаль, отец, но мне нравится Техас. Мне нравится ранчо, и я даже хорошо отношусь к быкам.
Старый человек тяжело вздохнул.
– Всегда бунтующий сын. Плодородная земля в Теннесси не представляет для него интереса. Мой брат показал ему пыльное ранчо в Техасе, и парень ухватился за эту идею.
Рэнсом посчитал, что эти слова можно считать согласием на его отъезд, большего он от отца и не мог ожидать. И ему надо было обсудить более серьезные проблемы.
– Как раз сейчас мне нужна ваша помощь, чтобы покинуть Теннесси как можно скорее. Арчибальд Сейлер пытается убить Анджелу.
Быстро он вкратце описал им сложившуюся ситуацию и события последних дней, довольный тем, что сумел отвлечь отца от их застарелых споров.
– Флетчер и я тоже, мы сомневаемся, что он будет разыскивать ее, если мы покинем Теннесси. – Он посмотрел на Джонни. – Мне надо иметь возможность спокойно выбраться на юг. Сможем мы использовать «Шампьон белл»?
– Рэнсом, я давно не получала такого удовольствия, – проговорила Анджела, сидя на стуле перед камином, прекратив расчесывать волосы, когда он зашел в комнату. – Представляешь себе, отдельная комната для мытья!
Видя полуодетую женщину в своей спальне, он почувствовал такой жар, какой не мог дать никакой камин. Халатик на ней знал и лучшие времена, но ему нравился его большой вырез у шеи, благодаря которому он видел ничем не прикрытую выпуклость ее груди.
– Я рад, что тебе понравилось, – сказал он.
Анджела внимательно смотрела на него.
– Ты выглядишь как-то необычно.
Он провел рукой по непривычно гладкой коже на щеке.
– Я побрился.
– Нет, не в этом дело.
Рэнсом повернулся, давая ей возможность полюбоваться синим бархатным халатом, который ему одолжил брат, но она не обратила на него никакого внимания.
– Это твоя прическа.
– Зилла постригла меня, она сказала, что я был совершенно заросший.
– И у тебя голые ноги, – проговорила она и поторопилась спрятать свои голые ноги под халатик.
– И не только ноги.
Анджела задержала дыхание, и звук, который при этом вырвался из ее горла, вызвал у него невероятное желание. Подойдя к ней, он забрал у нее из рук щетку. Она не протестовала, когда он повернул ее лицом к огню, но он почувствовал напряжение, охватившее ее.
Ему хотелось поднять ее со стула, отнести на кровать и забыть обо всем на свете. Но ее напряженные плечи удержали его от стремительных действий. Надеясь успокоить ее, он начал расчесывать ее волосы, медленно проводя щеткой по влажным волосам. Наклонившись поближе, он вдыхал знакомый уже аромат жасмина.
– Такое странное ощущение, когда мужчина расчесывает твои волосы, – тихо пробормотала Анджела.
Призывный звук ее гортанного голоса притягивал его как магнитом и не отпускал. В его воображении возникли сцены проведенной ими вместе ночи, и он жаждал повторения. Он надеялся, что спокойный ритм
