книжку 'Моя разведывательная работа'. Автор - Марта Рише. Французская летчица. Была шпионом- двойником в Мадриде. Замечательно живо написано, да и тема сама, конечно, захватывающая. Знакомясь с деловыми способностями этой женщины, я несколько раз вспоминал Лелю. Марта была, наверно, еще похлеще, но она, конечно, имела огромные возможности для этого, и к этим возможностям она, очевидно, подошла не святым духом, а благодаря своим исключительным качествам.
Девятнадцатого (ноября) справили День артиллерии. В 12 часов ночи пушки нашего фронта (да, наверно, и на других фронтах тоже) дали по немцам порядочное количество залпов. В 7 часов утра, когда было еще совсем темно, канонада с нашей стороны, еще более сильная, повторилась. Было очень красиво смотреть. Немцы отвечали слабо. В общем, поздравили их с нашим праздником. Утром немного выпили. Днем ходил на охоту. Ничего не убил. Занес Вере письмо, всего несколько строчек, в котором изложил, что, пожалуй, следует закончить наши отношения. Ее не было дома, и я передал письмо через ее старшину. Попутно договорился со старшиной, что он приедет ко мне 21 числа (ему кое-что было нужно от меня). Я знал, что он мне привезет письмо от Веры. Так оно и получилось. Письмо ее было полно удивления по поводу моего решения и так далее. Я в коротенькой ответной записке повторил ей свои доводы и вернул ей ее письмо. А также пожелал ей всего наилучшего и написал, что у меня о ней останутся хорошие воспоминания. На этом пока что и закончилось.
Вечером 19 ноября наше командование собрало руководящий состав офицеров нашего полка. Было довольно весело, вернее, шумно, потому что спиртного было много, а пива надулись, сколько хотели. А вообще-то я такие сборища не люблю, предпочитаю интимную компанию, где веселость и приятное настроение создается не только спиртным, но и взаимной симпатией.
Последние дни часто охотимся на зайцев ночью с электросветом. Это хотя и не очень-то благородный способ охоты, но зато очень добычливый. Охотимся и на авто, и пешком. На авто, конечно, много легче, но это возможно не везде и не всегда. Если поля сухие, то хорошо. 'Виллис' везде проходит. На машине это так: когда делается совсем темно, садимся двое или трое на 'виллис'. Один - за рулем, второй - рядом с ним с карабином наготове (с автоматом - хуже), а третий - сзади, он полезен, если машина все же где-либо застрянет, ну, и он же собирает убитых зайцев.
За селом включаем большой свет и, свернув с дороги, начинаем двигаться прямо по полям. Еще издали мы замечаем в свете наших фар пасущегося на поле зайца. Он поднимает голову, посматривает на нас, вернее, - на фары, но не убегает, а спокойно занимается своим делом или иногда залегает. Мы едем прямо на него и, приблизившись шагов на 20, останавливаем машину. Тот, кто сидит с карабином, бьет зайца всидячку. Правда, мушку плохо видно, и работающий мотор сотрясает машину, но, приспособившись, можно бить почти без промаха.
Иногда бывают случаи, что заяц, попав в освещенную полосу, срывается с места, и стремительно несется прямо на фары, и останавливается в метре от радиатора. Иногда попадаются зайцы, не поддающиеся световому гипнозу. Они весьма энергично удирают от нас и успевают смыться. Но 85 % зайцев ведут себя так, как я описал в первом случае, и почти все они становятся нашей добычей.
Если охотник промахнется, то заяц зачастую не удирает, а, не торопясь, перебегает с места на место. Если же пуля заденет его по шкуре, то заяц срывается, и удержать его в свете фар уже бывает трудно. Иногда легко раненный заяц закатывает такой фокстрот, что со смеху можно лопнуть. Охотясь на машине на Кубани, наши ребята набивали иногда за 3 - 4 часа охоты до 40 штук. Здесь зайцев меньше, и ездить не так удобно, поэтому за час-полтора убьешь 4 - 6 штук.
Теперь поля развезло от дождей, на машине не проедешь, и мы приспособились охотиться без нее. Один таскает в мешке на плечах автомобильный аккумулятор, а к нему подключена фара, и этот же человек, держа ее в руках, освещает перед собой заячьи угодья. Другой идет рядом с ним с карабином наготове, а третий является сменщиком для таскания аккумулятора и убитых зайцев. Зайцы ведут себя так же, как описано выше, только, конечно, таскать тяжелый аккумулятор нелегко. За вечер убиваем 4 7 штук.
Зайцы здесь огромные, как собаки.
Однажды попался аккумулятор, подтекающий немного, и двое моих ребят пожгли себе на спинах всю свою амуницию. Еще одно интересное явление нужно отметить: иногда заяц даже ночью прячется в траве, и тогда его выдают только глаза: свет фары заставляет их отсвечивать ярко-красным огоньком, ну и целишь прямо в этот огонек.
26 ноября 1944 года
Одна дата чего стоит! Сегодня напился, как сапожник, и вскоре почувствовал себя дурно. В конце ноября в одной нижней рубашке ушел подальше от своей квартиры, и там вдруг почувствовал себя очень плохо, причем не физически, а морально. В чем именно плохо? А в том - для чего в дальнейшем жить? Решаю, что нет смысла, а поскольку так, щупаю свой правый бок, ищу пистолет, но - увы! - он остался в машине!
27 ноября 1944 г.
От польской самогонки почему-то совсем не болит голова на другой день после выпивки. Сегодня чувствую себя великолепно. Весь день прошел, как праздничный. Два раза выпивали, целый день музыка. Погода сегодня - солнце, тепло, тихо. Завтра поеду в Жешув, Ланцуд и так далее - так просто, проветриться и купить кое-что по мелочи.
Вчера повстречались три казака: два из нашего полка, а один, кажется, из музвзвода. Что-то они маленько не поделили в отношении баб и водки. Результат встречи такой: одному перебили ногу из автомата (ногу сегодня отрезали), двое других бросились друг на друга с ножами, но их успели растащить.
30 ноября 1944 года
Вернулся из поездки. Вдоволь попили за эти дни хорошей водки, кроме этого, ничего интересного не было.
Наша дивизия с передовой снимается, очевидно, отойдем куда-то в другое место. Да, ноябрь пролетел незаметно. Завтра - декабрь, последний месяц этого года. Вряд ли этот месяц принесет какие-либо существенные изменения в ходе войны. Чего-либо капитального я жду в начале следующего года.
3 декабря 1944 г.
В полку большое оживление. Приказано подготовиться к большому маршу. Куда именно - пока не знаю. Выедем, может быть, сегодня ночью. Есть слух, что мы отправляемся на плацдарм, образованный нашими войсками за Вислой.
5 декабря
Весь день была пасмурная погода, хотя и не холодно. О том, что сегодня праздник, вспомнили только в обед, и то лишь потому, что выдали нам водку, что бывает только по праздникам. Под вечер сижу в своей машине, играю на гитаре. Вдруг появляется Вера. Не ожидал я, что она сама придет после того, как я написал ей о своем решении прекратить встречи. Она и сама себя ругает, так как думала до сих пор, что она гордая, а тут, говорит, абсолютно не могла совладать с собой и, вопреки всему, пришла. Не поленилась пройти три километра по размытым водой полям. Тем не менее я очень рад ее видеть. Приглашаю к себе в машину. Ребята, конечно, учтиво смываются. В машине тепло. Свет мы не зажигаем. Вера сегодня со мной еще нежнее, чем обычно. Поздно вечером проводил ее. Обещал прийти к ней 7-го, хотя сам в этом не уверен, мы должны выехать. Если мне удастся еще с ней встретиться, то, кажется, она будет покорена окончательно и, вопреки ее теории, будет моей.
7 декабря 1944 года
Вчера под вечер выехали. Всю ночь до утра затратили на преодоление отвратительнейшей дороги и взаимное ожидание. На одной из стоянок решили смотаться в г. Пшеслав за водкой, что и осуществили. Приехали всего километров за десять от того места, где стояли, в еще более грязную деревушку Портыня. От передовой отстоим примерно так же, как раньше. До Веры (Домбье) отсюда километров семь, так что повидаться, пожалуй, будет трудновато. На машине совершенно невозможно проехать, пешком очень много времени надо, а лошадей у нас нет. Под вечер взял карабин и пошел на разведку в отношении охоты. Рядом - замечательный лес. Наверно, есть козы, но не видел. Поднял трех зайцев, но убить не сумел. Вечером пошел со своими ребятами бить зайцев по полям со светом. Нашли шесть штук. Три из них не подпустили нас, удрали, три подпустили на выстрел, и всех трех я убил.
8 декабря 1944 года
Нажарили целое ведро зайчатины с картошкой, достали водки, пируем. Заходил офицер связи, говорит, что числа 15-го начнется наступление на нашем участке. Ночью пришли 'тридцатьчетверки' какой-то танковой части.
Маленький веселый случай у нас в полку. Наш полк вообще славится подобными случаями. Есть у нас две новые девушки-радистки. Одна из них, Рая, довольно хорошенькая. Так вот, эта Рая вчера ночью стояла на посту, а механик нашего танка, парень, правда, симпатичный и красивый, сумел ее уговорить и обработал прямо на посту. Но неудача получилась в том, что на них наткнулся наш начальник связи, капитан. Рае дали трое суток ареста. На механика велено его начальнику наложить взыскание. Интересуюсь, между прочим, как будут формулировать вину этого механика? Такой случай, кажется, даже в вездесущем воинском уставе не предусмотрен. Придется, видно, внести дополнение: 'воспрещается е... часовых'!
Достали новую пластиночку: на обеих сторонах польские танго. Вообще, танго у них очень распространены, и они очень хорошие, такие мелодичные, грустные и нежные. Слова хоть польские, но смысл все-таки угадываем, он соответствует тону музыки. Когда слушаешь эти танго, то отнюдь не воспламеняешься военным пылом, а, наоборот, находит такая приятная грусть, вспоминается прошлое и мечтается о будущем.
9 декабря 1944 г.
До обеда проработал в батарее на пушке, а под вечер батарейные командиры зазвали меня к себе и устроили выпивку. Она получилась довольно капитальная: было много водки и большой ассортимент хороших закусок.
