после каждого выстрела сам перезаряжается и взводит курок, так что, выстрелив раз, стоит только опять нажать на спусковую скобу, и вновь произойдет выстрел. Всю эту лекцию я Толе, конечно, не читал, а просто передал ему заряженный пистолет со взведенным курком и, указав цель, разрешил стрелять. Он выстрелил, сидя на своем месте на корме, а затем, не спуская пальца со спусковой скобы, естественно перенес пистолет перед собой, разглядывая его с любопытством. В результате получилось такое положение: он сидит на корме, я сижу на скамеечке посреди лодки. Пистолет заряжен, курок взведен, пальчик этого милого мальчика покоится на спусковой скобе, а ствол пистолета направлен мне в грудь или в живот, что, пожалуй, еще хуже! Вся эта 'весёленькая' ситуация с возможными последствиями весьма быстро пронеслась в моей голове. Ну, а что здесь сделаешь? Я спокойнейшим голосом приказал ему отвернуть пистолет в сторону, а про его палец, лежащий на спуске и от незначительного движения которого зависела моя жизнь, - я ничего ему не сказал, то есть сказал уже тогда, когда он отвел пистолет от меня, ибо иначе, он возможно, услышав какое-то приказание, связанное с движением пальца, может быть, и двинул бы таковым, да не в ту сторону, и тогда... На обратном пути я думал: вот была бы действительно дурацкая смерть! На фронте бывали уже какие-то ситуации, а пока остался цел и даже не ранен, а тут в прекрасный день из собственного пистолета от руки 11 -летнего ребенка получил бы пулю в брюхо. Ну, в общем, поскольку обошлось благополучно, то я считаю этот случай к лучшему. Во-первых, как новый экземпляр в моей коллекции переживаний и приключений. Во-вторых - будет наука на дальнейшее.
Хотя большинство записок такого рода или, как их называют обычно, дневников пишется для себя, но все же имеется в виду, что кто-либо может прочесть его или самому захочется дать почитать его, скажем, жене или другому близкому другу, - вследствие этого приходится вводить много такого, чего не писал бы для самого себя, то есть пояснительных добавлений к тому или иному событию, - это во-первых. Во-вторых, вследствие этого же положения очень трудно удержаться от некоторого искажения в описании своих мыслей и действий. Особенно мыслей. То есть как-то машинально гнешь к себе - выставляешь себя в более выгодном или хотя бы в менее невыгодном, чем это было на самом деле в том или ином описываемом случае. Ну и, в-третьих, кое-что все же вовсе не пишем. Хотя мне очень перед собой приятно, что таких 'кое-что' у меня давно уже и сейчас - почти нет. Постараюсь все же как можно меньше кривить душой в описаниях, ибо иначе пропадет тот смысл для меня самого, из-за которого я решил завести эту и следующие тетрадки, а именно: иметь возможность через энное количество лет прочитать, что случалось со мной и что я по этому поводу думал. Особенно мысли меня интересуют, ибо физические действия и случаи еще запоминаются, так как они были, а мысли с течением времени, когда о них вспоминаешь, уже теряют свой колорит, чему способствует не столько притупление памяти, сколько беспрерывное изменение психики человека с течением времени. Но где взять бумаги для дальнейших записок - вот вопрос?
1 декабря
Сегодня день исключительный! Декабрь месяц, а температура воздуха такая, что люди ходят в летних платьях и босиком. Дверь в комнате открыта 'на волю' - иначе очень жарко, когда топится плита. Благодатный климат. В таком я еще, кажется, не живал. И сейчас ночь стоит тихая, теплая, месячная. В станице на улицах девчата 'спивают' песни, и где-то играют на гитаре. Ну, в общем, совсем как летом.
Очень хочется изучить стенографию - с великим прилежанием принялся бы за это дело, но нет соответствующих учебников. Поищу в Краснодаре, а если не найду, то напишу в Москву - может быть, пришлют.
3 декабря
Из Армавира ко мне в гости приехала на 2 - 3 дня жена Шуры. Я рад ее визиту - она симпатичная. И раньше я слышал о ней только хорошие отзывы. О Шурке уже больше 2-х лет ничего не известно. Последнее время служил в береговой обороне под Ленинградом. Наверно, погиб, бедняга. Жаль мне его очень. Симпатичный был парень. Я с ним был более дружен, чем с Юрой. Шурка был как-то интереснее и душевнее. Правда, я с ним больше сталкивался, чем с Юрой, и, возможно, потому знал его лучше.
8 декабря
Чертовски паршиво чувствую себя в материальном отношении. Получаю 675. И больше ничего. Матери нужно послать хотя бы 150. Жене 300. Остальные почти все нужно послать брату в академию. Себе нужно оставить хоть полсотни. А тут еще несчастье. В общем, где тонко, там и рвется. 6-го вечером у меня вытащили карманные часы. Если бы были мои, так черт бы с ними, а то чужие. Теперь придется рублей 1000 платить за них. Значит, две получки месячные почти целиком. Посылать родным это время будет не из чего. Это мне ужасно неприятно. Ну, что ж теперь поделаешь? При подобных происшествиях привычка такая: нахмуришь лоб, сожмешь губы и решишь: черт с ним - время сглаживает все, пройдет и это, рассосется. С женой у меня, возможно, получится неладно, и все из-за денег. Она, очевидно, думает, что я много получаю и шикую здесь. В последнем большом письме я обрисовал ей полную картину моего финансового положения. Но она, возможно, не совсем этому верит. Во многих ее письмах были упреки на этот счет и слишком уж категорические требования. В одном из уже, правда, давних писем она изъявляла даже недовольство мною за то, что матери я высылаю эту несчастную сумму. Мне это весьма не понравилось, и я оставил без ответа все ее вопросы на эту тему. Ведь и правда, если рассудить, она сейчас одна, работает на военном
заводе старшим диспетчером, значит, получает, наверное, рублей 800 или около того. Я не думаю, конечно, что она нормально питается, одета и обута, наоборот, я знаю, что во всех этих отношениях дело обстоит плохо. Но сейчас миллионы людей находятся в более плохих условиях, чем она. Следовательно, вопрос нужно бы ставить так: сколько могу - столько и посылаю ей, и за то спасибо. Но она требует конкретных отчетов и, вероятно, считала бы нормальным это дело только в том случае, если бы я высылал ей рублей 600, то есть все, что получаю. Правда, последние ее письма резко изменились в тоне.
В них очень много ласки, и денежных претензий почти нет. Все же могу предполагать, что предстоящая двухмесячная задержка в высылке ей денег повлечет серьезные осложнения в наших отношениях. Ну, что же делать? Опять придется 'нахмурить лоб и сжать зубы'. Про часы я ей все-таки напишу, хотя она, возможно, не поверит, а если поверит, то все равно это не уменьшит ее возмущения. В общем, интересуюсь, что она мне на эту тему напишет. 'Будем посмотреть', а выводы после войны - при встрече (если останусь живой).
9 декабря
Сегодня несколько часов занимался с командирами. Читал им лекцию по боеприпасам, ощущение очень приятное. Интересно быть преподавателем, тем более когда уверен в своих знаниях и умении преподавать.
Вечером зашли на часок к девушке Светлане. Она очень хорошенькая. Любит петь. Знает невообразимое количество песен. Лучше меня играет на гитаре. Голос у нее очень нежный и высокий. Играли с ней на 2-х гитарах одновременно - получается хорошо. Зайду как-нибудь еще. Любовь с ней крутить не думаю, и ни с кем вообще. Это дело меня сейчас совсем не интересует. Большинство наших командиров увлекаются любовными похождениями. Благо, к этому здесь сейчас неограниченные возможности. И, кроме того, мы ведь на отдыхе.
Вечером шел по грязи домой. В обеих руках нес гитару и мандолину. Поскользнулся и упал. Здорово вывернул пальцы на левой руке - собачья боль. Кроме того, придя домой, обнаружил пропажу моей замечательной трубки. Она у меня уже несколько лет и все никак не теряется. Накинул плащ-палатку и, несмотря на сильный дождь, пошел искать ее. В темноте и в грязи, но все же разыскал ее на том месте, где упал. Надеялся, что блестящий медный поясок на ней мне будет заметен и в темноте, - так и получилось. Интересно, когда я все же потеряю ее окончательно?
10 декабря
Сегодня в письме матери получил известие, что Ира продала ту часть дома, на которую мы с Лелей имели некоторые права. Впечатления на меня это известие никакого не произвело. Гораздо жальче мне было, когда узнал, что мой деревянный сундук, наполненный охотничьими принадлежностями и боеприпасами, там разбазарили подчистую.
13 декабря
Сегодня исключительно провел день. Полк уехал в город в баню, а я взял у знакомого старика его охотничье ружье и отправился после завтрака искать зайцев. За плечами карабин, на правом боку - пистолет, на левом - нож. В руках двухстволка - в общем, вооружен до зубов. Для карабина патронов до черта, для пистолета - еще больше, а для двухстволки - увы... всего три патрона. Ну, когда же у меня раньше было, чтобы на охоту идти с 3 патронами?! Всегда бывало два полных патронташа. Выгнал четырех зайцев. Стрелял только по одному - промазал. Остальных, можно сказать, только 'слышал', но не видел - очень густая трава. Конечно, если было бы больше патронов, можно было бы бить наугад, то есть прямо 'на шумок', так с дуплета вполне можно убить зайца, ну, а когда имеешь всего три патрона, то все приходится выгадывать. Вот и навыгадывал, что два патрона принес домой заряженными. В одном месте издалека прицелил большого коршуна из винтовки. Сшиб наповал. Очень обрадовался и сам себя похвалил. Смерил расстояние шагами - оказалось 148 больших шагов до дерева, на котором он сидел, да еще надо прикинуть на высоту дерева. Не обошлось без чудного случая: вытаскивал пистолет из кобуры за ремешок правой рукой. В левой держал двухстволку так, что приклад ее находился у меня у живота. Пистолет что-то застрял в кобуре, и я дернул его посильнее. Он выдернулся из кобуры, и вдруг у моего брюха выстрел. А из чего и почему - не пойму.
