— Хорошо.
Он снова прикоснулся губами к ее лицу и продолжал целовать даже тогда, когда в гостиную вошел Паркер, чтобы отвезти их в церковь. Алис Файе ехала на службу в отдельной машине.
Двумя днями позже Паркеру пришлось отражать агрессию своей будущей жены.
— Что эта за свадьба, на которой будет присутствовать всего тридцать пять человек? И разве теперь, когда твой отец умер, нельзя ее немного отложить? Почему, собственно говоря, не устроить такую свадьбу, какую хочу я?
— Потому что я не знаю, когда теперь у меня будет свободное время, Джоли. Мне придется разрываться между страховой компанией, делами, касающимися недвижимости, и управлением доверительной собственностью отца. Я буду просто счастлив, если в следующем году у меня появится хоть одна свободная минутка. Я знаю, милая, ты хочешь устроить грандиозное торжество. Поверь, мне бы тоже этого хотелось, но нам придется все сделать так, как мы запланировали раньше. Давай не будем спорить, а займемся лучше обустройством нашей жизни.
— Тебе легко говорить, ты ничего не теряешь. Зато мне приходится отказаться от всего. Паркер вздохнул, измученный разговором. — Подумай хорошенько, я только что потерял отца. Завтра я скажу перед алтарем «согласен», и если ты хочешь выйти за меня замуж, то должна сделать то же самое. В противном случае ты потеряешь меня, новый дом и путешествие в Акапулько. — Эти слова заставили Джолин замолчать, на что Паркер и рассчитывал, и он поцеловал ее.
— Где-то с середины января, как только мы вернемся, ты сможешь устраивать большие приемы. А теперь езжай, купи себе платье и что там тебе еще нужно.
Когда Джолин наконец улыбнулась, Паркер вышел из комнаты, чтобы немного отдохнуть в библиотеке отца. Распахнув дверь, он увидел Алис Файе, которая подходила к камину со стопкой пожелтевших бумаг. В камине слабо потрескивал огонь.
— Что ты делаешь? — спросил он. — Это же бумаги отца.
— Я прекрасно об этом осведомлена, если хочешь знать. Я его вдова, и у меня есть полное право разбирать эти бумаги.
— Разбирать, разумеется, можешь, но ведь ты уничтожаешь их, — он встал на ее пути и выхватил бумага из рук. Она попыталась отобрать их у него, но не смогла,
— То, что он решил назначить тебя главным наследником своего состояния, еще не значит, что ты будешь указывать мне, что делать и чего не делать, — разъяренно прошипела она. — Мне наплевать на то, что я там подписывала, когда мне было двадцать два года. Не забывай, что я твоя мать, и не для того я терпела Сэма все эти годы, чтобы теперь подчиняться твоим приказам да еще слушаться этого Бурта Хольмана.
— Отец оформил твою часть наследства в виде доверительной собственности только из-за налогов, мама. Это позволяет нам сэкономить миллионы. Мы так решили с папой. Вспомни, ты же сама всегда настаивала на том, чтобы я стал его преемником. И, как я понимаю, папа исполнил твое желание. Я обещаю, что никогда не буду несправедлив к тебе, поэтому, почему бы нам не…
— Я не собираюсь спрашивать разрешения у своего сына на то, чтобы тратить деньги, слышишь?
— К сожалению, мама, тебе придется это делать. И деньги буду выдавать тебе я, — он взглянул на бумаги, которые были зажаты в его руках. — Зачем ты собиралась их сжечь?
— Давай-давай, прочти, что там написано, — мрачно сказала она. — Когда ты узнаешь, что он задумал, просто ужаснешься.
Это был черновик письма, написанный рукой его отца, адресованный Бурту Хольману. Паркер пробежал его глазами и вернул ей все бумаги. Он даже не пошевелился, когда она бросала их в огонь.
— Только через мой труп деньги твоего отца уйдут из нашей семьи, — со злостью заявила она. — Слава Богу, об этом ничего не сказано в завещании, будь оно трижды проклято, поэтому теперь не о чем беспокоиться,
— А я и не беспокоюсь, мама. Я знаю точно, отец никогда не обсуждал эту тему с Буртом. Об этом знают только двое: ты и я.
— Я никогда этого не видела и ничего об этом не знаю. — Она величавой поступью вышла из комнаты, оставив его стоять у камина и пристально вглядываться задумчивыми глазами в дымившуюся в камине золу.
На следующий день рано утром Паркер отправился в пансион Анни Чатфильд.
В дверях дома его встретил Джей.
— Прими мои соболезнования, — сказал он без тени враждебности и, взглянув на часы, добавил: — Разве ты не женишься сегодня?
— Не женюсь до двух часов дня. Можно войти?
Паркер проследовал за Джеем на кухню и согласился выпить чашку кофе.
— Джолин сказала мне, что пригласила тебя на свадьбу. Ты на самом деле собираешься прийти?
— А Джиллиан будет?
Паркер бросил на него косой взгляд.
— Разумеется. Она будет подружкой невесты, — он в недоумении потряс головой. — Ничего не понимаю. Джиллиан?
— Да, Джиллиан, сестра Джолин. Если она будет на свадьбе, то и я буду.
Паркер с удивлением смотрел на него, начиная, наконец, кое-что соображать.
— Черт, такого оборота я не ожидал. Джей пожал плечами.
— О чем здесь можно вести разговор? Ты ведь женишься на Джолин.
Паркер вдруг от всей души рассмеялся, первый раз за все эти тяжелые дни. Засмеялся и Джей. Паркер снова потряс головой.
— Где мы можем с тобой поговорить? Они вышли на заднее крыльцо, захватив с собой чашки с кофе, и Паркер уселся на качели.
— В тот вечер, перед тем как мой отец умер, мы долго беседовали с ним, — начал он, внимательно смотря в лицо Джея. — Он сказал мне, что это только твоя заслуга, что у Линны начинает восстанавливаться зрение, и просил, чтобы я помирился с тобой.
Паркер рассмеялся и покачал головой.
— Если ты ухаживаешь за моей будущей свояченицей, то, мне кажется, он был абсолютно прав.
Джей молча кивнул, ожидая продолжения.
— Отец хотел отдельно распорядиться насчет тебя…
Вынужденный вести этот, не совсем приятный для него разговор, Паркер глубоко выдохнул и приступил к исполнению своей миссии, возложенной на него отцом. Присутствуй при этом Алис Файе, она, наверняка, с ума сошла бы от бешенства.
— Распоряжение отца заключается в следующем. Первое. Начиная со следующей осени я должен буду оплачивать твое обучение в Траксовском университете, пока ты не закончишь курс. А также я должен позаботиться о том, чтобы образование получили все твои братья и сестры. Второе. Ты можешь поступить в любую юридическую школу по своему выбору. На мне лежит обязанность заплатить за учебу, обеспечить тебя квартирой, книгами, короче, всем необходимым. Мне кажется, что на это время придется подыскать тебе какую-нибудь подработку. Как бы там ни было, мы сможем обсудить это позже. И третье. После того, как ты закончишь свое образование, тебе гарантируется место в конторе Бурта Хольмана. Но есть одно условие. По сути дела, даже два. Первое. Как юрист, ты должен будешь во всем помогать…
Джей остановил его:
— Я лично разговаривал с твоим отцом о Линне. По-моему, здесь не следует ставить никаких условий. Я не понимаю, зачем ты говоришь об этом.
— Я объясню тебе, зачем. А еще скажу, что сам думаю по этому поводу. От тебя требуется согласие соблюдать интересы семьи Боумонтов, включая, естественно, интересы Линны. И второе. Мы должны заключить мир. — Паркер протянул Джею свою руку. — Предлагаю сделать это прямо сейчас.
Джей молча пожал его руку.
— Так как насчет первого условия?
— Неужели ты считаешь меня полным идиотом? Конечно, согласен. Решено. — Джей немного помолчал. — Знаешь, мне бы хотелось быть твоим другом.
