напитки, и они прибегают к одеколону, эфиру и даже хлороформу.
Несколько примеров продемонстрируют вам, каким опасностям подвергают себя люди, стоящие на пути к эфиромании.
Доктор X., известный, между прочим, как автор весьма распространенной книги, только что был назначен на место больничного врача, когда ему пришлось участвовать в одном из тех конкурсов, с помощью которых достигается высокое положение в медицинском мире. Он выдержал его настолько блистательно, что председатель ученого ареопага почти поздравил кандидата с назначением. К несчастью, остальные конкуренты оказались столь же достойными. Они были старше его летами, и при баллотировке доктор X. оказался за флагом: его имя стояло во главе лиц, следовавших за конкурентами, получившими назначение. Решение жюри привело Доктора X. в такое отчаянье, что весть о нем дошла до министра, который, вызвав несчастного кандидата, утешал его, как мог, и подтвердил ему, что на следующем конкурсе назначение ему обеспечено. Но следующий конкурс должен был открыться только через три года. Доктор X., продолжая усердно трудиться, начал медленно спиваться. Его друзья и ученики с беспокойством стали замечать в нем странности — он переходил от отчаяния к порывам преувеличенного веселья. Вскоре узнали, что он запирается, чтобы наедине предаваться пьянству. От спиртных напитков X. перешел к эфиру. Он вдыхал его, затем пил и наконец дошел до такого состояния, что вынужден был прерывать обход больных в палатах и удаляться за гардероб, чтобы там сделать несколько вдыханий эфира.
Подобный образ жизни длился три года. Наступил конкурс, доктор явился на него и выдержал испытания, находясь все время под возбуждающим действием эфира. X. получил назначение, но ему недолго пришлось наслаждаться своим торжеством. Он продолжал предаваться своей роковой страсти и умер через некоторое время в полном сумасшествии и одурении.
Я был знаком с одним юным аптекарем, который сначала привык вдыхать эфир для успокоения своих нервных головных болей, а затем — чтобы доставить себе приятное опьянение, о котором я только что говорил. С этой целью, улегшись на постель, он накрывал свое лицо платком, смоченным эфиром, и вдыхал его до тех пор, пока не испарялась вся жидкость. Увеличил ли он дозу или же был в тот день в дурном настроении, но только однажды утром молодого эфиромана нашли мертвым в постели, причем лицо его было покрыто платком, а на столе стояла пустая склянка.
Одна великосветская парижанка тоже вдыхала эфир. Впоследствии ее нашли мертвой в кресле — она еще держала в застывших руках платок и склянку.
Белюз сообщает, что одному знакомому ему эфироману было недостаточно смоченного эфиром платка. Он наливал эфир в умывальный таз и наклонял над ним голову. Однажды его нашли мертвым, с носом, погруженным в эту жидкость.
Один из больных доктора Фрерикса ходил по берлинским улицам, держа под носом тампон из ваты, пропитанный эфиром. Он распространял вокруг себя такой дурной запах, что все перед ним разбегались. Владелец дома, в котором он жил, отказал ему от квартиры, так как он беспокоил соседей удушливыми эфирными парами, распространявшимися из его входных дверей.
Злоупотребление эфирными вдыханиями может вызвать настоящие припадки злобного бешенства и развращение нравственного чувства, сходное с морфиноманией. Вот тому наглядный пример.
З. был известен всем парижским полицейским агентам под названием человек с эфиром. Это был молодой человек высокого роста, носящий очень громкую фамилию. Он плохо учился и смог с большим трудом сдать экзамен на аттестат зрелости. Во время франко-прусской войны ему было всего 20 лет. Он поступил в отряд Красного креста и здесь-то впервые познакомился с запахом эфира, который впоследствии стал для него роковым.
После заключения мира 3. поступил в одну из провинциальных семинарий, но скоро вернулся в Париж и принялся за изучение права.
Скоро его знакомые заметили, что он пристрастился к вдыханию эфира. 3. тратил на эту прихоть крупные суммы, и его эксцентричные выходки приобрели громкую известность среди товарищей. Благодаря полученному им воспитанию, они приняли специфический оттенок: в течение нескольких дней он накупил церковных предметов на 30 000 франков. Это усердие показалось его родне чрезмерным и побудило ее установить над ним опеку.
Находясь под бдительным надзором и не имея денег, 3. стал прибегать к скандальным средствам, чтобы иметь возможность предаваться своей роковой страсти. Юный эфироман нанимал извозчика и приказывал везти себя к какой-нибудь аптеке. Выходя из кареты, он под тем или другим предлогом выманивал у кучера 5 франков, затем покупал флакон эфира, вновь садился в карету, приказывал возить себя по городу и в это время вдыхал эфир до полного опьянения. Тогда он выходил из кареты, отказывал в уплате кучеру и на его требования отвечал ударами трости. Полиция вмешивалась в дело и отводила всех действующих лиц в участок. Несчастной матери 3. приходилось самой приходить за сыном в полицию и хлопотать о его освобождении. При спорах, которые здесь возникали, он отвечал на ее увещания самыми грубыми оскорблениями. Как только ему удавалось освободиться, он брал другую карету, отправлялся в другую часть города. Там повторялась та же сцена, и проводил ночь в другом участке, так что вскоре приобрел в мире полицейских широкую известность.
Чтобы покончить с этим, родственники по совету врачей решили отправить его на два года на корабле в морское путешествие до мыса Горн. Как только корабль входил в какую-нибудь гавань, капитан отдавал приказ тщательно запирать своего пленника. Он выпускал его на свободу, только когда корабль находился в открытом море. Тем не менее в Вальпараисо ему удалось бежать и сесть на корабль, отправлявшийся во Францию. Он возвратился в Париж и на другой же день принялся за вдыхание эфира. Его несчастная мать разослала циркуляр во все аптеки с просьбой не давать ее сыну ужасного яда. Но это ни к чему не привело, так как неисправимый эфироман стал обращаться в москательные лавки.
В течение двух недель 3. был арестован пять раз и два раза осужден судом исправительной полиции.
С этих пор его жизнь становится длинной одиссеей по лечебницам душевнобольных. Он перебывал во всех психиатрических больницах, и отовсюду ему удавалось бежать, так что пришлось засадить его в Шарантон, где этот редкий субъект теперь помещен в отделение для буйных.
Он одарен гениальностью по части побегов, так как и отсюда уже убегал несколько раз. Парижский суд объявил его лишенным гражданских прав.
Госпожа Д., живя в поместье в центре Франции, тоже привыкла употреблять эфир. Так как во время блаженного состояния, охватывавшего ее под влиянием эфира, ей было трудно держать на лице платок, то она сочла более удобным поливать эфиром свой лиф и юбку. Однажды пары эфира, отличающиеся большей воспламеняемостью, достигли огня, пылавшего в камине. В одну минуту несчастную охватило пламя, и она заживо сгорела.
Все эти примеры, на мой взгляд, ясно показывают, какие опасности грозят каждому эфироману: с одной стороны — его ждет сумасшествие, деморализация и бешенство, а с другой — внезапная смерть вследствие прямого воздействия на нервные центры или даже пожара.
Мне, конечно, возразят, что такие крайности редки, и я готов с этим согласиться, но зато насколько часты менее острые последствия этого увлечения? Сколько умных людей тупеет от эфиромании, сколько нервных женщин, несносных для себя и для других, обязаны своим жалким положением злоупотреблению эфиром или морфием?
Что же делать? Как помочь злу? Можно ли лечить морфиноманов и эфироманов? Разумеется, но только при одном условии — чтобы они сами этого желали. Лучшее средство избежать действия яда заключается, конечно, в том, чтобы перестать его принимать.
С виду это очень просто, но на самом деле представляет много трудностей. Припомните, какие муки терпит пьяница, кающийся в своем пороке, и курильщик, желающий перестать курить, сколько раз они возвращаются к старой привычке?
Но не следует терять надежды на излечение, надо увещевать токсикоманов и указывать на угрожающие им опасности, не сгущая при этом краски, чтобы они не перестали вам верить. Во всяком случае, необходимо сначала действовать на токсикомана убеждением. В большинстве случаев он снисходительно выслушает вас и тотчас же после вашего ухода потянется к спринцовке или склянке, чтобы найти в обычном опьянении забвение ваших тревожных слов.
Лучше всего, если болезненное (morbide) состояние выяснилось, поместить больного в лечебницу, где
