– Глупости, – оборвал ее Алексей.
– Ты еще молод, ничего не понимаешь, – назидательно сказала Ковалева. – Ты даже не в состоянии представить себя на его месте. Ждал бы тебя сейчас такой сюрприз – ты бы тоже мерил шагами кабинет и не мог ни на что решиться.
– Вот я и говорю, что все это глупости. Никто Чеглокова дома не ждет…
Она даже не успела переспросить, куда это Алексей клонит: призывно зазвонил телефон и Нертов схватил трубку.
– Да. Еду. Немедленно, – он почему-то начал кричать, хотя обычно говорил по телефону вполголоса. – Ах, ужин стынет? Ах, я даже не представляю, который час?
"Светлана, – решила Ковалева. – А свистел, что она вернулась жить к матери”.
– С ума можно сойти с этими женщинами, – Нертов бросил телефонную трубку. – Приготовила там какую-то вкуснотищу, праздничный ужин… Сгорю от желания, испепелюсь, не доехав до дома…
– Ну, вы даете, – оторопела Леночка. – У нее ведь завтра похороны!
– У кого? У Марины?
И тогда они, наконец, рассмеялись. Здоровым смехом людей, у которых больше нет проблем.
До слез.
– Нертов, – шмыгала носом Леночка, промокая потекшую тушь носовым платком, – скажи мне хоть что- нибудь доброе, пока ты не умчался, сгорая от желания. Я осчастливила вас всех, я воссоединила семью, я отвела от вас кучу бед, заработала себе новые морщины в тяжелых думах…
– А еще ты сменила духи, – Нертов потянул носом. – Париж?
– Вена, – с чувством собственного достоинства поправила Ковалева.
И, вскинув кудрявую голову, удалилась за своей долей счастья. В тот кабинет, окна которого зазывно горели напротив.
