взрослых людей. К нам постоянно придираются. И постоянно приходится доказывать, что ты — не «детский сад». Надоело.
— Давай посмотрим, что будет дальше. Разламывай футляр.
— Тут снова машина. Только теперь гоночная и малиновая. Снова хочу уехать отсюда подальше! Найти бы такое место, где никто никого не обижает. И поселиться там до конца жизни. Где бы такое отыскать…
— Не ищи на карте. Самое простое в такой ситуации — изменить отношение к действительности, потому что…
— Замолчи! Каждый день слышу такое. Измени себя, чтобы изменить мир, и прочая ерунда. Не верю, что я одна могу чем-то помочь действительности.
— А ты попробуй.
— Не хочу! Что у тебя? Таракан?
— Нет, это игрушка-липучка, чтобы кидать, а она чтобы прилипала к одежде людей.
— Что-то не везет нам с мечтами сегодня. Не придумывается ничего нормального.
— Киндэрёнок, просто мы выросли. Многое забыли, о чем-то боимся и думать. Я, например, понимаю, что надо учиться, работать, зарабатывать деньги, а потом уже по деньгам смотреть, о чем мечтать и к чему стремиться.
— Нет, это неправильно.
— Неправильно, да. Слышишь песню? Пойду прибавлю.
— Эту песню вчера напевала злая бабушка из автобуса. Выключи, мне неприятно.
— Послушай, какие слова правильные!
— Убавь, сейчас вернется соседка, а ей надо заниматься, она сдает «хвосты» по трем предметам. Или соседям помешает. Тут общежитие, а не танцплощадка, как говорит наш комендант.
— Только послушаем эту песню, а потом выключим. Сразу.
…
— Киндэрёнок, тебе надо придумать, как ты будешь готовиться к следующему экзамену. Чтобы не получать низкие оценки и не расстраиваться.
— До него еще целый семестр! Зачем думать так рано?
— Ну, постепенно готовиться, чтобы не сходить с ума во время сессии. У меня есть идея. Посмотрел на липучку и придумал.
— И что?
— Ты должна выписывать самые важные предложения по грамматике в одну тетрадь и каждое утро читать их по десять минут. Постепенно они отложатся в памяти, и тебе не нужно будет их учить специально. Еще можешь писать на липких листочках слова и приклеивать их над кроватью и над столом. Бросишь случайный взгляд — прочитаешь. Потом еще раз. А на третий уже запомнишь.
— Я знаю. Так многие делают. Только мне лень.
— Давай будем взрослеть, а? Раз не можем вспомнить старые мечты, постараемся просто жить и просто учиться — то есть как-то пытаться прожить, пока не придут новые мечты. А когда они придут, мы будем уже образованны, умны и готовы претворить в жизнь все, что вздумается.
— Классно!
— Да уж.
— И все же, оставшиеся сюрпризы мы вскроем. Даже если не вспомним ничего, то хотя бы съедим шоколадки.
— Мотоцикл!
— Еще одна машина!
— Крот на скутере!
— Крот в гамаке!
— Девочка — школьница с рогаткой? Это ты!
— Мальчик-отличник? А это — ты!
— Позитивный, оранжевый пень в шляпе!
— Динозавр!!!
— Толстый человек в шлеме!
— Это каска… То есть, да, шлем, как у древних воинов.
— Давай остальные кому-нибудь отдадим. Мне уже плохо от шоколада…
— И будем мучиться догадками, что там осталось внутри? А если самое лучшее? А мы отдадим?
— Киндэрёнок, это просто игрушки.
— А мы, как бы это выразить русским языком, взрослые люди, которые отрицают, что когда-то были ребёнками?
— Мы будем хорошими пожилыми людьми, я бы так сказал.
— Угу. Я обещаю никогда в старости не ездить на троллейбусах и не ругаться с молоденькими девушками из-за места в транспорте. Я вообще не стану унижаться. И вообще, я уеду в другую страну, где нет таких проблем. Например, в Китай. Там никогда не уступают место в транспорте ни пожилым, ни беременным, ни больным, ни иностранным женщинам. Там полное равноправие. И никто не ругается.
— Ага.
№ 6. Похороны, рождение и свадьба
Песня сразу же полюбилась общежитию номер один, расположенному на улице Академика Борисова. В этом здании проживали студенты Восточного института, института Экономики и института Права. Все они много занимались и слушали музыкальные записи, как только у них выдавалась свободная минутка.
В воскресенье отчего-то стало шумно. Две недели до этого было невероятно тихо, а в первое воскресенье февраля в коридорах застучали каблуки, на лестнице то и дело сталкивались молодые люди, нагруженные книгами и продуктами. Все они были рады вновь увидеться, рассматривали свои комнаты, дивясь их скромному виду, и вдруг вспоминали прошедшие экзамены, ругая несговорчивых преподавателей, выражая благодарность своим ангелам-хранителям, обещая впредь готовиться к сессии заблаговременно.
Когда студенты начали прибывать в общежитие, воскресным утром, песня уже проживала в нем. Только завидев очередного юношу или девушку, поднимающихся на свой этаж, она призывала забыть о родном доме и погрузиться в учебу. Студенты только согласно кивали в такт музыке, но ничего определенного не могли ей ответить.
Девушка в розовых тапках стояла в дверях одной из комнат и спрашивала всякого прохожего:
— Что важнее: похороны, рождение или свадьба?
Почти никто не смог ответить так, чтобы девушка осталась довольной. Она ждала какой-то определенный ответ, а все студенты отвечали одинаково:
— Конечно, рождение!
Две девушки из комнаты напротив приоткрыли дверь и недовольно попросили прекратить опрос, так как из-за шума они не могли послушать музыку.
— Я только спрошу.
— Зачем?
— Чтобы знать, что.
Две девушки фыркнули и захлопнули дверь. Из-за двери раздался их хохот, а следом — перешёптывание и вновь — хохот.
Девушка в розовых тапках переминалась с ноги на ногу и продолжала опрашивать каждого прохожего. У нее была конкретная цель.
— Подождите, скажите, пли-и-из, что важно: похороны, свадьба или рождение? — спросила она приятную пару, спешащую вперед по коридору. Девушка держала коробку из-под шоколадных яиц.
— Макс, как думаешь?
