– И как часто он это делал?
– Не очень часто. В прошлом году это было всего два раза, но заплатили ему очень хорошо. Мики положил деньги в банк, а книжку запрятал в таком месте, что отец ни за что не найдет. – Она озорно посмотрела на Атертона. – Вы никому не скажете? Так вот, он положил книжку в детский горшочек, ни один мужчина не подумает туда заглянуть. Ведь здорово придумано, а? Вообще, Мики очень умный. Он уже накопил двадцать тысяч фунтов. Еще немного добавит, и мы навсегда сможем уйти из дома моего отца.
– Значит, и во время своей последней поездки в Гонконг ваш муж должен был помимо поручения вашего отца выполнить еще какое-то задание?
Щеки Эми покрылись легким румянцем.
– Мики просил, чтобы я никому об этом не говорила.
– Понимаю. Но сейчас, после того как ваш муж пропал, вы просто обязаны мне все рассказать. Иначе я ничем не смогу вам помочь. Вы ведь хотите знать, что же в конце концов с ним приключилось?
– Да, я хочу знать, но...
– Вашему отцу я ничего не передам, можете быть спокойны, – заверил Атертон. – Пожалуйста, расскажите мне все, что вам известно.
Эми с выражением решимости на лице кивнула головой, но потом вдруг задумалась и некоторое время молчала, видимо, собираясь с мыслями или раздумывая над тем, как лучше поступить в этой ситуации.
– Мики очень волновался перед этой поездкой. Он сказал, что едет в последний раз по поручению этого человека. По его словам, задание было особенно серьезное и за его выполнение он собирался получить такие деньги, что вообще можно было больше не работать. И еще он сказал, что мы наконец сможем уехать подальше от отца и зажить своей собственной семьей.
– А что он должен был сделать?
– Не знаю.
– Тогда скажите хотя бы, где ему предстояло сделать эту работу. В Гонконге?
– Думаю, что там. Потому что Мики сам предложил отцу направить его в Гонконг. А это значит, что тот, другой человек, был заинтересован в том, чтобы Мики туда поехал.
Атертон ненадолго задумался. Его обескураживало то обстоятельство, что, накопив в ходе следствия такую массу сведений, они на самом деле мало что знали. Что до него лично, то он так толком и не разобрался, кто у шефа главный подозреваемый.
– Вы уверены, что ваш муж ни разу не назвал имя своего хозяина?
– Совершенно уверена, – сказала миссис Лэм. – Он англичанин – вот и все, что мне о нем известно. Когда Мики упоминал в разговоре этого человека, то называл его по-китайски «Белый Тигр». Думаю, он при этом имел в виду его могущество. Скорее всего, ом держал от меня в тайне настоящее имя своего хозяина из опасения, что я могу случайно его выдать.
– Очень предусмотрительно с его стороны, – заметил Атертон, и тут же спросил: – А сколько Мики собирался получить за свою последнюю работу?
Ее щеки опять зарумянились.
– Два миллиона долларов, – не без гордости сказала она. – Американских долларов, не гонконгских. – Атертон тихо присвистнул, и Эми еще больше зарделась. – С такими деньгами Мики сразу бы сделался важным человеком, и отец стал бы его уважать. – Эми поднялась со скамейки. – Мне пора идти. А то начнут ждать, а мне бы не хотелось сердить отца.
– Я вас провожу, – сказал Атертон, поднимаясь с места.
– О нет, пожалуйста. Будет лучше, если я пойду одна. А вы можете обещать мне, что найдете моего Мики?
– Да, – механически ответил Атертон, потому что его ум в этот момент был поглощен размышлениями о той кругленькой сумме, которая была обещана Мики за работу. Было ли все это правдой? Или это была ложь? А если ложь, то кто кому лгал? – Прошу вас, если вы еще что-нибудь вспомните, то сразу же сообщите мне. Особенно это касается имен, которые, возможно, когда-то упоминал ваш муж.
– Я буду думать, – сказала она печально. – Хотя я уверена, что он не называл ни одного имени.
Полин Смитерс знала Слайдера еще с тех времен, когда он получил свое первое назначение. По званию она всегда опережала его на одну ступеньку, и то, что в данный момент она была инспектором, лишний раз говорило о том, как нелегко им обоим давалось продвижение по службе. Слайдер с самого первого момента их знакомства чувствовал к себе с ее стороны какое-то особое расположение, но никогда не знал, что с этим делать. В силу определенной робости, которую проявлял Слайдер в подобных ситуациях, он не старался преодолеть разделявшую их дистанцию, так что инициатива всегда принадлежала ей и их нынешние короткие отношения были памятником ее терпению и такту. Где бы и как бы не пересекались пути Слайдера и Полин, они обязательно шли куда-нибудь вместе поесть или выпить. Она ни разу не встречалась с Айрин, но знала о жене Слайдера больше, чем, как тому казалось, он успел о ней рассказать. Сам же он не имел до сих пор ни малейшего представления о том, замужем его подруга или нет.
Просьба от имени Слайдера не могла не насторожить Полин Смитерс, о чем она не преминула высказаться с подобающей для приятельских отношений прямотой, когда услышала в трубке голос самого просителя:
– Привет, Билл! Что значит вся эта затея в стиле рыцарей плаща и кинжала? Ты, наверно, нанялся работать по совместительству? Кто-то задумал развестись со своей женой?
– Нет, совсем не это. Просто я хочу довести до конца избранное мною направление в следствии, но есть один человек, которому это очень не нравится.
– Другими словами, ты собираешься обойти Ивана Грозного, – сказала Полин с ухмылкой.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Очнись, Билл, это же я! Можешь не беспокоиться, никто нас не слушает. А я ведь с самого начала как
