дежурстве истребителей М-19.
Где-то вдали бурлит спокойная река, несущая свои воды по проторенному веками устью. Она пахнет родным домом и тишиной. Но в ней нет ни того, ни другого.
Здесь дорога кончается. Это одна из тех немногих дорог, что ведет в никуда.
И106 присел на краю на корточки и вгляделся в столб воздуха перед собой.
Этой Границе не нужны пограничники.
Ее охраняют ахтанги.
Он медленно прошел вдоль едва заметной в ноктовизор сероватой полоски, выискивая самое удобное место.
Ширина Границы — пятьдесят метров.
Ахтанги бегают быстро. И, вдобавок, плюются ядом метров на двести, с очень неплохой точностью.
Просто перебежать эту Границу — невозможно А вот перебежать ее сложно — можно попробовать…
Вот оно. Пожалуй, лучше не придумаешь. Абсолютно ровное место, с достаточно низкой травой и сильно высохшей землей. Ноге будут, во что упереться. Тварь зацепится и так, разумеется, о ней заботиться не стоит.
Он еще раз проверил, чтобы лучемет и дополнительные аккумуляторы легко выходили из кобуры и карманов; распределил вещи по жилету, бросил в ближайшие кусты полупустой рюкзак. Использовать огнемет не стоит — мощность большая, но с такой бандурой слишком тяжело развернуться, слишком сильная отдача, а сама она слишком тяжелая.
И106 прилег на землю, вглядываясь в ту самую серую полоску, состоящую из мелких, но частых сопел. Любого, кто переступит эту границу, разрежет на запчасти. Что-то инфракрасное с чем-то огнестрельным — он не знал, как это обмануть или обойти. Но ему надо всего-то несколько долей секунды — достаточно просто перекрыть эти сопла щитом… пластина из двадцати допслоев броника у него есть. Правда, всего одна. Но с другой стороны он преодолеет Границу иным способом. А на обратной дороге пожертвует своим бронежилетом.
Главное — сделать все быстро.
Он несколько минут посидел с закрытыми глазами, вслушиваясь в назойливый свист ночных птиц и журчание вод недалекой реки.
Глубоко вздохнул.
Поехали.
Он резко бросил вперед пластину и прыгнул над ней, нелепо взмахнув руками, как птица. Приземлился в кувырок, встал и бросился ко второй границе — чем ближе к ней он будет, когда появится ахтанг, тем выше его шансы дожить до рассвета.
Сзади, дымя, догорал искалеченный броник…
Первый плевок оказался неожиданностью — он не успел пригнуться, пришлось уходить вперед резким кувырком. Земля болезненно впилась в плечи, уже не сдавленные тяжеленным рюкзаком, но он тут же вскочил на ноги и легко увернулся от второго плевка.
Ахтанг бежал на всех шести лапах, тяжело, но быстро. Он был голоден — это отражалось во всех трех злющих глазах.
Но ему было не до того, как кормят несчастную зверюшку — И106 методично отпиливал ей из лучемета правую переднюю лапу.
Тварь обиженно взревела и бросилась вперед с удвоенными усилиями; И106 перезарядил лучемет и метким выстрелом выбил ей средний глаз.
В тот же момент ахтанг распластался в прыжке, растопырив оставшиеся лапы и выставив длинные когти.
Он отпрыгнул в сторону; когти холосто загребли землю.
Тварь тяжело поднялась на ноги. Бока, покрытые чешуей, вздымались, хвост нервно дергался. Из огромной раны на месте правой передней лапы сочилась желтая с зеленцой кровь.
Прыжок — взмах лапой — уйти с директрисы — подбить правый глаз — снова прыжок — удар — хвост взметнулся в воздух — кувыркнуться вправо — встать — увернуться от плевка — удар — прыжок — выстрел в единственный оставшийся глаз — горестный вой…
Слепая Тварь попробовала ориентироваться на слух, пропахала мордой песок и жженую траву. Тяжело поднялась, медленно и неуверенно.
Сейчас ее можно было просто добить оставшимися зарядами лучемета или кинуть гранату, но ему ахтанг нужен был живым.
Несчастная, поверженная, но по-прежнему голодная Тварь позволила себя оседлать и покорно пошла, куда велели…
Вопль Твари, перешедшей Границу, он не услышал — его хорошо приложило о землю, на мгновение лишив сознания. Когда он встал, на едва заметной серой полоске лежал обугленный, быстро разлагающийся труп.
Он удовлетворенно кивнул, поправил оружие и двинулся в поисках ближайшей дороги.
До квадрата В-7 он добрался без особенных происшествий, если, конечно, не считать драку с патрулем и последующее отступление при вое боевой патрульной машины — бесславное, но необходимое.
Найти точку с координатами шесть на десять оказалось на удивление легко — военная база в этом районе была всего одна.
Он никогда не был здесь, но ничуть не сомневался, что разберется — внутри все военные базы устроены одинаково; поэтому он спокойно подошел к высоким каменным стенам почти вплотную — до пропаханной полосы осталось всего метров десять, вряд ли больше.
Мимо прошли, не слишком старательно охраняя, часовые в форме с лучеметами незнакомой модели, огляделись на углу и двинулись дальше, к небольшой, уже открытой двери сторожки, не замечая серую тень, скользящую за их спинами.
Первый умер мгновенно, не успев этого даже осознать; второй успел ойкнуть, прежде чем захрипеть пробитым десантным ножом горлом.
И106 легко скользнул в услужливо открытую дверь.
— Ты что… — начал мужчина, сидящий за столом перед ноутбуком, но И106 невежливо прервал его расчетливым выстрелом в голову.
Склад он нашел быстро, несмотря на многочисленные помехи со стороны солдат военной базы. По пути заметил траншею на небольшой полосе препятствий — туда он нырнет во время взрыва, у него будет тридцать секунд, как раз успеет добежать…
Угол влево от входа, восточный…
Двухкилограммовый фугас с упрятанными в чехольчик проводами и единственным торчащим глазом циферблата легко приклеился к стене.
Заряд понятливо пиликнул предательской цифрой '5', И106 рванул в сторону и, прежде чем успел понять, что ему не суждено добежать до траншеи, рухнул на землю…
Клубы пыли. Воздух, заряженный дымом. Неожиданно вздыбившийся, прежде гладко причесанный луг. Израненная, стонущая земля…
Темнота.
Жесткая, колючая трава чуть шелестит на свободном ветру. Она пахнет покоем.
А еще — дымом и гарью.
Он лежит на искалеченной спине в пробитом бронике с двумя допслоями, и его гаснущие глаза неотрывно смотрят в светлое, высокое небо и слепящее глаза солнце.
Этот мир он тоже ненавидел.
