на это душа моя всё равно свободна. Ты что-то хочешь возразить мне? Пожалуйста, у тебя же есть меч. По законам Кеофийской империи как раб, я обязан иметь жену, а по законам моей родины, если мужчина лишил девушку невинности, то он обязан на ней жениться, но в том случае, если она не зачнёт ребёнка за три месяца, что определится на четвёртом, то значит Боги не благословили их брак. Если же мужчина откажется жениться, то он должен умереть. Я готов умереть от твоего меча прямо сейчас, но это не факт. Хотя я намного слабее тебя, думаю, что скорее всего умрёшь ты, после чего меня убьют твои лучники, которые на нас смотрят. Если же ты убьёшь меня, то умрёшь завтра и вот почему. Уже сегодня вечером особые козы господина Лагеуса, дающие розовое молоко из которого изготавливают особый сыр для императора, его приятно удивят, а я, как тебе это известно, назначен пастухом этого стада и поверь, под моим умелым присмотром, эти козы будут доиться, как и прежде. Ты не думал о том, Хулус, что именно от этого зависит благополучие луртия Нира Талга Марениса и благожелательное отношение к нему со стороны императора? Мои слова ты уже слышал, теперь я хочу слышать, что скажешь ты, Хулус, человек, благополучие которого полностью зависит от луртия Нира Талга Маренис. Говори всё, что ты думаешь, не стесняйся, я не обижусь. Можешь даже оскорбить меня так, как тебе заблагорассудится, я смою позор своей собственной кровью, а может случиться и так, что и твоей тоже и тогда буду счастлив на небесах.
Свою речь я произнёс очень тихо, чуть ли не шепотом, причём всё время наступая на Хулуса, а тот при этом пятился назад и мы дошли почти до ворот. Наконец он остановился и злобным, свистящим шепотом сказал мне с испугом в голосе:
— Да, ты сумасшедший, раб. — я недобро осклабился и он моментально пошел на попятную — Ладно-ладно, успокойся, Валент. Всё будет по твоему, но учти, если ты не сдержишь своего обещания, то твоя смерть будет очень мучительной. Об этом я позабочусь.
— Не сомневаюсь в этом, Хулус, — усмехнулся я, — но советую тебе запомнить на будущее, когда я снова стану свободным, то найду тебя где угодно. Вот тогда ты познаешь, что такое настоящие страдания, а теперь, пока я раб, быстро отвечай мне, каторжник, — при этих словах смуглый надсмотрщик малость побледнел, — какими правами я наделён, как пастух особого императорского стада. Только не вздумай мне врать. На враньё у Валента Карта особое чутьё.
Когда человеку приказано что-то исполнить под угрозой смерти и ты об этом знаешь, на него можно давить сколько угодно. Хулус должен был исполнить всё то, о чём я уже сказал. По всей видимости судьба Нира, а точнее благосклонность к нему императора, действительно в значительной степени зависела от поставок какого-то розового сыра. Поэтому-то он и оказался невольным заложником суровых жизненных обстоятельств, а я это знал и мог теперь этим пользоваться сколько угодно. Разумеется, если не буду давить на него слишком сильно, я же не дурак. То, что мне повезло с козами, это просто улыбка Фортуны, зато всё остальное является всего лишь вопросом времени и моей куда более высокой компетенции в области хотя бы того же животноводства. Даже моих немногих знаний и навыков хватит на то, чтобы повысить рентабельность хозяйства Нира. Хулус собрался с силами и нехотя, явно под моим нажимом сказал:
— Валент, здесь и в поместье ты точно такой же раб, как и все, зато на Скалистом пастбище ты будешь единственным хозяином. Ты даже вправе убить каждого колона живущего на земле господина, если он посмеет посягнуть на его коз и их молоко. Оно, кстати, белое, но сыр из него почему-то получается розовым. Запомни это, Валент.
— А ты, Хулус, хорошо запомни всё, что я сказал тебе ранее и послушай, что я скажу тебе ещё. Ты теперь сидишь со мной в одной лодке, а она плывёт по бушующему морю. Ты, Хулус, гребёшь, а я сижу на руле и направляю путь лодки и мне ничего не стоит нацелить её на рифы. Ты ведь моряк, Хулус, а потому прекрасно знаешь, что это такое. Поэтому Нир Ниром, а ты отныне будешь делать только то, что прикажу тебе я и поверь, никуда ты от этого не денешься потому, что уже завтра утром я найду, чем ещё обрадовать старого хрыча Лагеуса. Ты в моих руках, а не я в твоих, и это от меня теперь зависит твоя жизнь. У тебя есть выбор, либо ты со мной сотрудничаешь и тогда мы, возможно, станем друзьями, или пытаешься сопротивляться моей воли. Хулус, ты раз в десять сильнее меня, но я в сотню раз умнее тебя, хитрее, изобретательнее, а уж знаю о природе вещей так много, что Ниру это и не снилось, но что самое неприятное для тебя, я просто чудовищно мстительный человек. Так что подумай над моим предложением, Хулус Ларон Торвис. Да, кстати, помалкивай о том, о чём мы тут с тобой так мило беседовали. У меня необычайно острый слух и я слышал твой разговор со стариком от начала и до конца. Если ты станешь тайно сотрудничать со мной, то не пожалеешь, я ведь могу тебя так возвысить в этом поместье, что ты и сам удивишься.
Взгляд надсмотрщика сделался заинтересованным:
— Это как же ты, раб, можешь возвысить меня?
— Очень просто, Хулус, — улыбнулся я, — сделав тебя куда более значительной фигурой. Ты ведь был на каком-то купеческом корабле когда-то старшим корабельным плотником, вот я тебя и сделаю у Нира главным строителем коровников, свинарников и овчарен для коз, а это совсем другая плата, ведь тогда и от тебя будет зависеть благополучие Нира. Но здесь ты оставишь своего человека, который без твоего разрешения рта не откроет и мизинцем не пошевелит. Этот придурок, который считает себя луртием, просто не знает ещё, кого он ударил по голове мечом. Запомни, Хулус, со мной ты многого добьёшься.
Н-да, Редии было ещё далеко до Земли и люди на ней были по сравнению с хозяевами космофлота наивными младенцами. Хулус не стал откладывать дела в долгий ящик, сглотнул слюну и шепнул:
— Хорошо, я согласен, говори, что нужно сделать.
— Пока самую малость, дружище, Хулус, — ответил я, — вели подать сегодня помимо обычной похлёбки ещё и отварной говядины, мне нужно внимательно рассмотреть ваше мясо и понять, что оно из себя представляет. Думаю, что оно всё-таки неважного качества и тогда я смогу его значительно улучшить. Завтра мы начнём действовать.
Посмотрев на меня удивлённо, Хулус сказал:
— Вообще-то говядина у господина Нира довольно жесткая, хотя и вкусная. Поэтому рабы не очень обрадуются, но зато они смогут отложить её на завтра, чтобы съесть днём. Правда, я одного себе не представляю, как нашу говядину можно сделать жирной и сочной?
У меня сразу же отлегло от души и я шепнул:
— Рад это слышать, Хулус. Значит завтра ты станешь великим и непревзойдённым мастером по строительству коровников, но сегодня тебе нужно будет сделать вот ещё что, дождись вечерней дойки коз, а они сегодня днём хорошо набили брюхо и удой обещает быть знатным, убедившись в этом сходи к Ниру и расскажи ему о том, что я тебе сказал про свои честь и достоинство. Пусть призадумается на ночь глядя. Всё остальное ему скажет старик. Завтра тебе нужно будет находиться рядом со мной и как только я подам тебе знак, ты скажешь своё веское слово старшего корабельного плотника, но мы ещё успеем об этом поговорить утром. И запомни, я всё буду делать так, чтобы два этих осла, дядя и его племянничек, ни о чём не заподозрили. Для меня сейчас главное хорошенько во всём разобраться, а потом я решу, как мне следует поступить дальше. Ты же в любом случае в накладе не останешься, Хулус, и с теми знаниями, которые я тебе передам, будешь в этой вашей империи нарасхват. А теперь сделай всё то, что ты должен сделать и, вообще, веди себя естественно, но уже сегодня начинай мысленно готовиться к своему возвышению.
Хулус едва заметно кивнул:
— Через полчаса вернутся рабы и я объявлю, что Экалана отныне твоя жена. Обо всём остальном я говорить не стану, но ты можешь уже сегодня переспать с ней. Ладно, посмотрим что из этого выйдет.
Вскоре Хулус обвенчал нас у фонтана и сказал всем рабам, что сегодня их накормят до отвала. На крышах зажгли даже не факелы, а здоровенные бронзовые светильники и в наступающих сумерках рабы стали выносить на веранду из комнат длинные столы и табуретки и лишь мы с Экаланой вынесли свой небольшой столик и приставили к остальным, составленным в ряд. Девушка уже успела познать, что такое ласки землянина, но до самого главного дело у нас пока что не дошло, но и этого вполне хватило, чтобы она тесно прижималась ко мне. Снизу поднялись «официанты» с большими носилками, на которых лежали хлеб, мясо, овощи и фрукта, а также были принесены котлы с мясной похлёбкой. Она была со свининой, но помимо неё была ещё и подана говядина. Нас обслуживали отдельно и мне специально принесли отварную говядину от разных частей туши.
Вообще-то я и без того уже догадался глядя на бычков, похожих на скаковых лошадей, что говядина тут излишне постная. Что же, тем лучше. Это позволяло мне заняться завтра сельскохозяйственным
