прочитал это в твоей голове, будешь командовать им даже после своей смерти, оставив после себя своё доверенное лицо и целую кучу директив на все случаи жизни. Представь себе, я намерен поступить точно так же. А ещё всех твоих космолётчиков и космодесантников ждёт самый страшный из всех военных полигонов Славии, расположенный на одном из приполярных островов. Там мы вытряхнем из вас всё то, чем изуродовал ардийцев прогресс, и сделаем такими же титанами, как парни вроде Алёши Новикова. Ты пойдёшь на это?
— Разумеется, Борис, — ответил ардиец, — иначе мои офицеры однажды придут в мою каюту на «Меганатре» и вышвырнут меня не только из неё, но из космофлота. К тому же Гейнуор доложил мне обо всём первому и хотя ему это не очень нравится, сказал, что только так Ардия может остановить своё сползание в каменный век. Жаль, что у него не хватает ума понять, кто вы такие на самом деле, но на Ардии всю политику вершит он, а я всего лишь охраняю покой Маураны. Зато мы, военные космолётчики Ардии, не видим политиков даже в упор, Боря. У нас своя собственная политика, но только в космосе.
Глава пятая
Тревога и боль Проклятых городов
Вадим Панов жил под именем Мануэля Васкеза в Ченнаи, бывшем Мадрасе, вот уже двадцать три года. Он был резидентом славийской разведки в этом городе. Проклятом городе, как говорили сейчас все его жители. Ченнаи был одним из самых больших по площади городов Индии и в нём находились чуть ли не самые большие трущобы в мире. Когда двадцать шесть лет назад началась колонизация Декана, то туда было решено отправить практически всё население, кроме самых богатых индусов и тамилов, Ченнаи и расположенного рядом Тируватиюра, а оба города снести практически полностью и построить на их месте индийский Лас-Вегас. Уже тогда было решено построить семь городов для весёлой жизни и развлечений, чтобы переселить туда все отбросы общества и работа закипела. Поначалу Максим Первенцев и «Комитет Триста Сорок» не обращали на это никакого внимания, но потом всё же решили направить во все города разведчиков.
Вадим Панов перебрался туда из Мехико. На его глазах этот город превратился из крупнейшего центра развлечений в огромнейшее гетто, в котором жило уже сорок два миллиона человек, население довольно большой европейской страны. За каких-то десять лет в Ченнаи были отправлены практически все люди, которые не вписывались в ту общественную систему, которую выстраивала Мадлен Захриди и её муж Джулай Энсон. Их всех называли в прессе нежелательными элементами, а попросту отбросами общества. Этой чести удостоились даже мелкие воришки, хакеры и просто хулиганы, не говоря уже о представителях криминального мира, проститутках, геях, лесбиянках и завсегдатаев казино. Потом к ним присоединились ещё и инакомыслящие граждане вплоть до университетских профессоров и если раньше вся эта публика веселилась, то уже десять лет назад стала всерьёз задумываться о своём будущем.
Инакомыслящие, которые быстро стали интеллектуальной элитой, раньше кого-либо поняли, что их всех ждёт смерть. Ещё до того дня, когда их привезли туда. До последнего времени во все семь Проклятых городов, у которых не было иной связи друг с другом, как через славийские резидентуры, в них исправно поставляли продукты питания, выпивку и наркотики, вот только спиртного и наркотиков в них уже никто не употреблял лет пять. Готовить восстание было просто бессмысленно. Кроме самодельных ножей никакого оружия ни у кого не было. Изготовить оружие также было нечем и не из чего, а между тем Проклятые города были огорожены высоченной стальной стеной, по верху которой виднелось множество амбразур с торчащими из них стволами крупнокалиберных пулемётов. Не до веселья людям стало ещё лет двенадцать. В казино уже никто не ходил, артисты перестали давать концерты и даже драться люди перестали по той причине, что наконец стали задумываться о своей дальнейшей жизни.
Вадим был мощным телепатом и за двадцать три года успел наглядно убедиться в том, что даже самые отпетые негодяи способны изменить своё мышление под прессингом неопределённости. Карингфорс дал этим людям прекрасное здоровье и вернул молодость. Он не давал им стать алкоголиком и закоренелым наркоманом, так как полностью снимал абстинентный синдром и не давал возникнуть физической зависимости от табака, алкоголя и любых, даже самых сильных наркотиков. К тому же и эйфория была втрое ниже. Как это ни странно, но самые заядлые игроки через каких-то семь, восемь лет становились не такими азартными, как раньше. А ещё карингфорс всё же делал людей значительно «умнее», развивая их мозг. Первоначально большинство этих людей люто ненавидело всех тех, кто устроил Большую чистку в России, уничтожив палачей русского народа, но вот что интересно, под влиянием одного только карингфорса у людей стали постепенно появляться псионические способности в том числе и к телепатии и уже боссы всевозможных мафий стали исподволь чистить Проклятые города от маньяков, убийц, садистов и насильников.
Более того, геи и лесбиянки переставали таковыми быть по той причине, что мужские гормоны у мужчин брали своё, женские гормоны точно также действовали на женщин, а транссексуалы, пошедшие на перемену пола, снова стали теми, кем они были рождены и даже гермафродиты приплывали к тому или иному берегу. Менялись и взгляды людей. Яростная ожесточённость сменялась уравновешенностью. До всего этого сильным мира сего не было никакого дела и даже на Славии считали, что жителей всех Проклятых городов нужно просто перевезти на какую-то планету и дать им возможность, пройдя через пси-стартинг, основать там свою собственную колонию, а между тем всё больше число жителей этих городов чуть ли не с мольбой во взгляде смотрели либо на север, либо в небо. Очень часто на глазах женщин при этом появлялись слёзы, ведь в последние десять лет в них рождалось всё больше и больше детей.
Люди сами, вспоминая всё, чему их когда-то учили, создавали школы, вручную изготавливали учебники для детей, но это было то немногое, что они могли сделать. Отправить их на другую планету означало ничто иное, как поставить на грань жизни и смерти, ведь среди них не было профессиональных инженеров и учёных, которые смогли бы дать ей импульс движения, а те, которые имелись, ничего кроме оружия и взрывчатки изготовить не могли. Последние пять лет Вадим Панов и вся его разведгруппа, состоящая из ста семидесяти восьми человек, активно внедряли в головы людей мысль о том, что президент Славии никогда не даст их уничтожить и что им нужно думать о том, как доказать ему, что они достойны присоединиться к её народам. Сам же Максим не очень-то верил в то, что вся эта братия захочет перебраться на Славию и готовился отправить их всех на Кассам. Вот там они точно никому не причинят беспокойства. Впрочем, после массовой «прививки от бешенства» и прочистки мозгов кассамцы тоже ведь сделались раза в три спокойнее и уравновешеннее.
А с другой стороны он был вовсе не против прихватить с Земли ещё почти восемьсот миллионов человек. Тем более, что все они, за исключением двух с лишним десятков японцев и китайцев, были более, чем на две трети европейцами, а все остальные мулатами, креолами и метисами. Их расово-этнический состав вообще не волновал Максима и он вовсе не был против каких-нибудь Чайна-таунов, лишь бы все люди жили в мире друг с другом по большому счёту, а мелкими ссорами можно и пренебречь. Помирятся рано или поздно. В любом случае на Славии они прежде всего станут сначала славийцами, парнями под два метра роста и выше и такими же высокими девушками. Только после того, как они освоятся на новой материнской планете, им будет разрешено колонизировать соседние. Может быть тогда кто-то захочет жить отдельно от других и это будет их право.
Не смотря на свои сомнения, Максим Первенцев дал отмашку и теперь о том, что все жители Проклятых городов отправятся на Славию, можно было говорить открыто. Он всего три дня, как прибыл на Землю, а её хозяева, зная, что его визит продлится всего пятнадцать дней, немедленно отдали приказ убраться из города всему техническому персоналу, а попросту своим шпионам и соглядатаям. Всю минувшую ночь из города улетали на военных десантных вертолётах и флайерах последние из них. Что же, тем самым они давали людям понять, что их дни сочтены. Обстановка и без того все последние годы была гнетущей, а теперь людей стали медленно охватывать душевная боль и панический страх. Славийским разведчикам и всем их агентам, а их насчитывалось для сорокадвухмиллионного города очень мало, всего сто шесть тысяч человек, нужно было срочно браться за дело.
До этого они только «распускали» слухи о том, что Максим Первенцев не даст их в обиду, теперь же
