противно только, что он станет нас обыскивать.
Он открыл дверь. Бесконечное множество звуков, под стать многообразию собранных на стеллажах продовольственных товаров, обрушилось на нас. Проход к стеллажам преграждал щит, но охранника не было.
— Пошли. — Продавец насекомых выставил перед собой чемодан, как форштевень корабля, и нырнул в лабиринт между стеллажами. — Пострадавший! Пропустите, пожалуйста! Пострадавший!..
Подлаживаясь к его выкрикам, я согнулся в три погибели и тяжело задышал.
На стоянке выстроились плотные ряды машин.
— У вас джип первой модели?
— Двигатель — две шестьсот, приемистый.
Однако у продавца насекомых, по-моему, не было желания садиться за руль. Он подошел к сиденью рядом с водительским, откинул его и вывалил содержимое чемодана прямо на пол.
— Коробочки отдаю бесплатно, в придачу.
Он даже не поинтересовался моим коленом. Мол, делай теперь что знаешь, а с меня довольно. Не хочет вести машину — не надо. Ему же будет хуже. Я дал человеку шанс, а остальное не мое дело. Если придется вступить в драку с зазывалой и его попутчицей, справлюсь и один. На крайний случай у меня все предусмотрено: в укромных местах, на пересечениях подземных ходов и на лестницах, устроены ловушки. Механические на пружинах, электрические, газовые — в общем, самых разных видов и систем. Это надежная защита от незваных гостей.
— Будьте здоровы. Если где-нибудь в Ливане сбросят атомную бомбу, я с удовольствием воспользуюсь вашим укрытием.
— Это не укрытие, а корабль. — Я повернул ключ зажигания и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Укрытие — штука временная. Корабль — совсем другое дело, он предназначен для жизни. Для нормальной повседневной жизни.
— Но когда корабль прибывает в порт, с него сходят. Транспорт — это средство передвижения.
— А разве не живут люди на воде?
— Нет уж, от такого черепашьего существования увольте. Сидеть в норе и видеть только морды друг друга — невыносимо.
— В норе действительно невыносимо. Но ведь речь идет о заброшенной подземной каменоломне в горе. Если нет желания, то можно и три, и четыре дня не только морды, но даже тени друг друга не увидеть.
Продавец насекомых выплюнул на пол машины изжеванную сигарету.
— Для такой маленькой горки замыслы слишком грандиозные. Сколько, примерно, человек может там укрыться?
— Я изучил все существующие подземные привокзальные улицы — ни одна из них не может сравниться по размерам с моим кораблем. В нем вполне смогли бы разместиться жители небольшого городка.
— Как осуществляется управление? Объединены ли жители в какую-то организацию? Вы что, отвечаете за рекламу?
— Видите ли, в настоящее время жителей-то всего я один.
— Быть такого не может. Существуют, я думаю, и другие люди, которые обладают сертификатами, но живут пока в других местах.
— Вы один. Если не считать зазывалу и его подругу.
— Не может быть.
— Но так оно и есть.
Я нажал на педаль сцепления. Боль в колене вполне терпимая.
— Подождите. В то, что вы говорите, не так просто поверить. Почему же вы один?
Пальцы продавца насекомых крепко вцепились в дверцу, не давая ее закрыть. Ситуация полностью изменилась. Я снял ногу с педали и глубоко вздохнул — ну что ж, посмотрим, что будет дальше.
— Все, кто прежде был связан с каменоломней, охотно вычеркнули ее из памяти. Гору терзали четверо предпринимателей, которые изрыли ее вдоль и поперек, но восемь лет назад после ряда обвалов все они отказались от права на добычу камня. Входы в подземные штольни завалили так, чтобы их невозможно было отыскать. Теперь земельные участки на горе распроданы, там строят жилые дома, а о том, что осталось под землей, никто и не вспоминает.
— Но после приостановки работ каменоломню следовало зарегистрировать на чье-то имя.
— Юридически ее как бы вообще не существует. Она вне поля зрения муниципалитета. Там ведь нет ни номеров домов, ни названий улиц...
— Но все равно это территория Японии.
Вместо ответа я снова нажал на педаль сцепления.
— Вы уж меня извините . — Продавец насекомых просунул в окно огромную голову и сжал мою руку, лежавшую на руле. — Давайте я поведу машину, для меня сейчас многое прояснилось, ваше предложение становится привлекательным.
— Поняли наконец, что приближается катастрофа?
— Конечно. Мир полон катастроф — это всем известно. Но вы молодец, здорово всё придумали и будете теперь абсолютным... как бы это сказать, монархом, а может быть, неким подобием диктатора?
— В стране с призрачным населением... Да и не люблю я диктатуры.
Покачивая головой, он уселся на место водителя.
— Удивительное состояние, я чувствую, что мне повезло. Меня с детства, когда я еще учился в начальной школе, никто никуда не выбирал. Да и сейчас, в общем-то, это случилось только благодаря юпкетчеру.
5. Я путешествую, сидя на унитазе
Как только мы тронулись со стоянки, я сразу же почувствовал, что руль в надежных руках. Время то летело, то останавливалось. Недалеко от въезда на скоростную автостраду мы попали в пробку. При быстрой езде дырявый брезентовый верх еще спасал, но когда джип еле полз, да еще под дождем, приходилось несладко. Мало того, что отсутствовал кондиционер, вентиляции тоже не было, и постоянно приходилось вытирать то пот с лица, то запотевшее ветровое стекло.
— Бензина хватит?
— Хватит. Счетчик барахлит.
— Если эти двое едут той же дорогой, нам, все равно, не успеть. Может, поедим карри-райсу[2] или еще чего-нибудь?
— Ну что вы, еще и получаса не прошло, как они выехали. К тому же, я знаю короткий путь, по нему может пройти только джип, так что терять надежду рано.
— Да, терять надежду рано. — То ли продавец прикидывался таким сговорчивым, то ли чувствовал себя не особенно уверенно, во всяком случае, вел он себя как-то неестественно. — По дороге выйду и куплю что-нибудь на ужин. Мы, наверное, будем проезжать какой-нибудь продуктовый магазин?
— У меня там припасов полно. Корабль как-никак предназначен для дальнего плавания.
— Что вы говорите! У вас, должно быть, прекрасный аппетит. Ладно, потерпим. Думаете, есть у нас шанс? Сможем их обойти? Они ведь ни перед чем не остановятся, и к тому же у них ключ...
— Запремся изнутри на задвижку. Дверь железная.
— А что, если они устроятся снаружи и мы не сможем выйти?
— Я же сказал, что припасов навалом. Любую осаду выдержим.
Продавец насекомых рассмеялся. Кажется, я его убедил. Он смеялся заразительно, от души. Но мне было не до шуток. Что я буду делать, если зазывала попытается использовать женщину в качестве приманки? Смогу ли не открыть? Дверь, конечно, железная, но сердце-то не железное.
— Что мы будем делать, если они опередят нас? Удастся нам с ними справиться?
— Придется повозиться.
