— Вроде не трухлявая, крепкая.
Я схватил его за локоть, оттащил назад.
— Осторожно, там ловушка. Спускаться нужно здесь...
Настоящая лестница стояла в глубине совершенно вертикально, и ее можно было по ошибке принять за опору. Я стал спускаться первым и тут же раскаялся, что не пропустил вперед продавца, но было уже поздно. Топая каблуками, к лестнице подскочил зазывала и, вцепившись в нее, начал раскачивать.
— Вот оно что?! Знали ведь, что опасно, а нас заранее не предупредили! По вашей милости девочка пострадала.
Положение незавидное. Он что, собирается драться? Но демонстрировать слабость нельзя.
— Я не обязан предупреждать. Виноват не я, а те, кто без всякого приглашения незаконно сюда вторглись.
Стоя на самом верху лестницы, продавец насекомых смотрел вниз, оскалив острые крысиные зубы.
— Перестань, ссора никому пользы не принесет, ни вам, ни нам.
— Это не просто ссора. Что за слова: «никому пользы не принесет»? Неповиновение капитану равносильно бунту, — возмутился я.
— Ну зачем же вы так? — Зазывала продолжал раскачивать лестницу. — Просто я хочу помочь человеку спуститься. Достаточно того, что пострадали мы, я бы никогда не простил себе, если бы по моей вине зашибся Капитан.
Послышался шепот женщины:
— Эти стены и вправду голубые? Или только кажутся такими?
Она сидела посреди огромной каменоломни, обхватив руками поднятое колено; ее фигурка резко выделялась, как консервная банка, брошенная на зеленую траву футбольного поля. Хорошо ли, что она сидит на камнях, — ведь так можно застудить спину, подумал я. Очень жаль, если женщина действительно повредила ногу, но до чего же призывно поднято это колено!
— В самом деле голубые. Потому-то этот камень и называют водяным. Никогда не слыхали? Если его отшлифовать, он заблестит, как мрамор. Но не долговечен. Со временем высыхает и начинает крошиться.
Зазывала наконец отпустил лестницу и, отступив на три шага, застыл в выжидательной позе. Продавец насекомых, спускаясь за мной следом, окликнул женщину:
— Всё в порядке? Уже не болит?
— Еще как болит.
Ноги продавца насекомых стояли уже чуть ли не у меня на голове. Оставалось три ступеньки, и я, не раздумывая, спрыгнул вниз. Удар пронзил колени тысячью игл, я чуть было не упал, но зазывала поддержал меня. Продавец насекомых, проходя мимо, со смехом стукнул меня по плечу и направился прямо к женщине.
— Ну как, может, отвезти к врачу?
— Не надо.
— На улице стоит джип.
— Нет, это слишком сложно, — раздраженно перебил зазывала. — Подняться по лестнице, потом болтаться на веревке — ей теперь с этим не справиться.
— Я бы отнес ее на спине. Если перелом, нужно оказать помощь как можно скорее.
— Что вы чепуху мелете. — Зазывала громко хмыкнул, будто в горле у него лопнул воздушный шарик. — Разве вы сможете с человеком на спине подняться по веревке?
— Когда я служил в силах самообороны, меня учили этому. Кроме того, подниматься не нужно, нужно будет спускаться.
— Нет, подниматься! — Зазывала кричал, брызжа слюной, голос его дрожал. — Мы сюда спускались. Значит, на обратном пути нужно подниматься.
— Вы сюда спускались? Обескураженный, продавец насекомых осуждающе взглянул на меня. Я тоже был растерян.
— Спускались? Откуда?
— Разве не ясно? С верхней дороги.
— С шоссе?
— Не знаю, с верхней дороги.
— Но там же никакой веревки нет.
— Веревка у нас была с собой. — Он нагнулся и поднял лежавшую рядом с лестницей сумку, похожую на фоторепортерскую. — В этой сумке есть все необходимое.
— Зачем это вам?
— Предусмотрительность.
— Здорово. — Продавец насекомых удивленно повертел своей огромной головой. — Вот почему им удалось избежать нападения собак.
— Но как все-таки вы сюда добрались? — не мог успокоиться я.
— Показали водителю такси план, и он нас прямиком довез.
— Водителю? — Я должен сохранять спокойствие, иначе они почувствуют мою неуверенность. — Вы совершили большую глупость. Я как знал — не хотелось мне тогда отдавать билет. Такой человек, как вы, способен свести на нет все мои усилия!
— Ну что вы делаете из мухи слона, я только показал план, вот и всё.
— Это-то и плохо!
— Возмущение Капитана справедливо. — Продавец насекомых присел на корточки рядом с женщиной. — Чем меньше людей знает, тем бóльшая доля достается каждому — это всем известно.
— Безобразие! Отдавайте билет и выметайтесь, — потребовал я.
— Но я же ушиблась, — жалобно пропищала женщина, вопросительно взглянув на продавца насекомых.
Ее заглушил металлический голос зазывалы:
— Если водитель может навредить, то я способен навредить еще сильнее. Я ведь знаю гораздо больше его. Выгоните меня — вам же хуже будет.
Молчание — короткое, но показавшееся бесконечным.
— Что это за запах? — шепотом спросила женщина.
Действительно, чем-то пахло. Я ощущал лишь аромат ее тела. Но не могла же она удивляться собственному запаху.
— Известь, для дезинфекции...
— Нет. У меня тонкий нюх. Это запах подгоревшей сои.
Трое мужчин задрали головы и завертели шеями, принюхиваясь.
— Все возможно, вчера я жарил на обед каракатицу.
— Кальмара, наверное. В этих местах водятся кальмары — пальчики оближешь, — оживился продавец насекомых. — Их можно есть сырыми.
— Я так и сделал: часть съел сразу, а остальное поджарил.
— Вызывайте «скорую помощь», слышите?! — повысила голос женщина, почти пропев последнее слово: «слышите-е-е» — то ли от возмущения, то ли просто хотела послушать, как ее голос отзовется эхом.
— «Скорую» вызывать нельзя.
У меня тоже готова была сорваться с языка именно эта фраза. Открыл было рот, чтобы воспротивиться, и продавец насекомых. Но произнес эти слова зазывала.
— Верно, — тут же согласилась женщина. — Если мы избегаем общения с внешним миром, никакую «скорую помощь» вызывать нельзя.
— Возвращаю, чтобы не забыть. — Зазывала вынул из кармашка сумки замок. С такого расстояния вполне можно было дотянуться рукой, но он бросил его мне. Я не поймал, и замок вроде бы упал на пол. Однако звука удара не было. Замок как ни в чем не бывало крутился на пальце зазывалы. Снова фокус. Только после этого ловкач вложил мне его прямо в руку. — Впредь не зевайте, осторожнее надо быть.
— Теперь, надеюсь, вы возвратите и ключ.
