метла, которую он держал в правой руке, да еще серебряный значок на груди. Вытянув антенну из большого передатчика, висевшего на левом плече, он стал вызывать: «Прошу штаб, прошу штаб... Говорит разведчик «А». Нахожусь в первом помещении со стороны морского побережья, всё нормально. Прием... Совершенно верно, подозрительных личностей не обнаружено. Прием... Совершенно верно, всего четверо. Прием... Слушаюсь, прошу прощения. Прием...»
— Разговаривал с Комоя-сан? — Женщина опустила самострел и начала прищелкивать языком, точно перекатывала во рту леденец.
— Командир направляется сюда. Прибудет в самом скором времени. Здесь расположится мобильный штаб. Я буду ждать его здесь. Прошу прощения.
Он делал ударение на конце слов — такова манера говорить у нынешней молодежи, — но в его облике и поведении сквозило усталое безразличие, присущее старикам. Парень даже не проявил никакого интереса к моему более чем странному положению. Заранее знать об этом он, разумеется, не мог. Одно из двух: либо изображает невозмутимость, как это принято у современных юнцов, либо действительно окаменел, находясь все время в обществе стариков. Этакий образец преданности, человек, не только повинующийся приказу, но повинующийся и без приказа. Смотреть на него было жутковато — это факт. Он легко вскочил на крайнюю бочку. И стал ногами и метлой отбивать такт. Неужели тоже напевает какой- нибудь военный марш?
— Не мельтеши, — проворчал зазывала.
— Это шпион, — сказал Сэнгоку громко, чтобы тот его услыхал. — Еще пару дней назад был в группе «Гроза дорог». Получал от Тупого Кабана карманные деньги и снабжал его информацией. Верно я говорю? Чего молчишь? Уверен, что и школьниц тоже ты продал.
Подросток бесстрастно взглянул на Сэнгоку и не удостоил его ответом.
— Что это за охота на школьниц? — спросила женщина, повернувшись к Сэнгоку.
— Спросите у Комоя-сан.
— Женщине это неинтересно, — спокойно и деловито ответил подросток.
— Если ты, сосунок, будешь хамить, выстрелю. — Женщина встала на одно колено и, взяв самострел на изготовку, положила палец на спусковой крючок.
— Ну и позочка, трусы видать. — Подросток явно храбрился, не собираясь уступать.
— Дурак, она и вправду выстрелит! — закричал зазывала и, схватив валявшийся около унитаза альбом с планами каменоломни, запустил в женщину. Альбом пролетел, коснувшись ее плеча, и попал в самострел. Стрела, сбитая с прицела, чиркнула о бочку и, издав мелодичный звук, взвилась к потолку.
— Не мешай!
Зазывала прошел мимо поднявшейся с колена женщины и, приблизившись к подростку, изо всех сил врезал ему. Тот соскочил с бочки и с метлой в руках замер в оборонительной стойке.
— Ты что?!
— Ничего, благодарить должен, благодарить. Разве я не спас тебе жизнь?
Подросток сразу сник, колени у него задрожали.
— Прошу прощения.
— Вот так-то лучше.
— Сопляк!
Женщина протянула самострел зазывале, и тот, натянув тетиву, поставил его на предохранитель. Сэнгоку отошел от стены, он был сам не свой. Видимо, случившееся потрясло его. Но я-то сразу догадался. Зазывала с женщиной устроили очередное представление — это точно. Ловкий трюк, ничего не скажешь. Обстановка изменилась. Сейчас самое время задавать вопросы.
— Внизу должно быть нечто вроде машинного отделения. Ты должен знать. Как туда пройти?
Подросток внимательно посмотрел на меня. Потом взглянул на унитаз и снова поднял глаза на меня:
— Зачем вам это?
— Отвечай на вопрос! — Женщина вложила в самострел стрелу.
— У нас только копия этих планов.
— Этих планов? Каких планов?
Подросток указал метлой на альбом, который только что так ловко использовал зазывала. Женщина подняла альбом с пола, разгладила смятые листки и вернула мне.
— Откуда вам известно об этих планах?
— Мы ненадолго брали их и сняли копию в книжном магазине.
Еще одно потрясение. Я чувствовал себя опозоренным — этим разбойникам известны все мои секреты! А я был уверен, что являюсь единственным хранителем тайн, поздравляю. К тому же исчезла надежда воспользоваться самым безопасным и надежным способом освободить ногу — привести в действие установленное под унитазом устройство, управляющее трубой.
— Вы обосновались в штреке, выходящем к мосту Кабуто, верно? Проход, о котором я говорю, должен тянуться именно туда. Постарайся вспомнить, нет ли там еще одного штрека, который бы вел вниз, в сторону побережья. Должен быть, невозможно представить себе, чтобы не было.
— Вниз?
— Да, вниз, под это помещение.
— Под помещение?..
— Припоминаешь?
— Где-то должен быть люк.
— Ну так скажи, где он, хоть приблизительно...
— Что касается выхода к мосту Кабуто... Это просто пещера на крутом восточном берегу реки. Там давным-давно случился оползень, помните, наверное?
— Помню, конечно.
— Так вот, пройдешь по этой пещере метров десять — и сразу же тупик.
— Странно, откуда же тебе известно, что под нами есть помещение?
— Вы мне сами об этом только что сказали.
— Но это же ты говорил, что есть люк, откуда можно попасть вниз.
— Иначе быть не может.
Женщина стояла, расставив ноги, с самострелом наперевес.
— Говоришь не по делу.
— Прошу прощения. — Не меняя выражения лица, подросток продолжал: — Мы сами хотели бы узнать.
Сэнгоку сердито вмешался в разговор:
— Может, он и правду говорит, они действительно всё здесь облазили. Десять школьниц куда-то исчезли.
— То есть как это? — Зазывала сглотнул слюну.
— Их, наверное, заманили чем-нибудь и загнали в каменоломню через вход у мандариновой рощи, — равнодушно предположил Сэнгоку.
— Мы собрали ребят и девчонок, которые бежали из дому, — с мальчишеским упрямством возразил подросток. — И никакой я не шпион. Нам захотелось пожить здесь на свободе, вольготно и чтобы взрослые не вмешивались. Устроить здесь свою деревню и пожить. Чин чином. Вот мы, чин чином, и договорились с господином Тупым Кабаном, заплатили деньги и получили право на каменоломню. У нас право есть, всё чин чином.
— Не по делу разговор. — Зазывала следил за выражением лица Сэнгоку.
— Хватит выкручиваться. — Сэнгоку нервно рассмеялся. — Обманом завели сюда школьниц, а здесь на вас напал «отряд повстанцев», точно?
— Нет, кто-то здесь, внутри, ждал нас в засаде.
— Кто-то? Кто же?
— Свинья со своими приятелями.
Зазывала медленно, шаг за шагом, двинулся вперед.
— Это уж слишком, ну...
