Руки

умолк — стало ясно, что они, скорее всего, договорились.

Руки схватил меня. И хотя я никакой работы не сделал, вынул из кармана мешочек гороха и насыпал полную кормушку.

— Давай ешь, — сказал он ужасно ласковым голосом.

— Грустно? — спросил сзади мужчина.

— Что же тут удивительного, — раздраженно ответил Руки.

Как обычно, меня посадили в коробку. Но пошли со мной не в балаган. Я оказался в пропахшей лекарствами комнате огромного темного дома. Меня положили на спину, выщипали на груди перья и разрезали острым скальпелем. Потом вынули из меня внутренности и, будто сняли рубаху, оставили одну шкурку. Внутренности положили в котелок, сварили и съели. Шкурку набили, укрепили проволочным скелетом, и я стал чучелом.

После этого меня снова положили в ящик и отнесли в мастерскую того самого мужчины. Он поставил меня на помост для моделей, расправил крылья, изменил положение головы. Я уже как таковой перестал существовать. Глядя на меня, мужчина мял и резал глину.

Со стороны могло показаться, что случившееся не представляло для меня ничего особенного. Но то огромное заблуждение. Оставлю в стороне то, что меня лишили жизни, — это дело обычное, произошло иное: я превращался в некое совершенное тело, мало того — превращался в идею. Руками мужчины я формировался как идея. Так что, разве казавшееся со стороны не было огромным заблуждением? Будучи всего лишь интегральной ценностью чувств, я трансформировался в интегральную ценность смысла.

Завершение этой трансформации произошло в один летний день, когда из-за недостаточно хорошо проведенной асептики, что было вызвано поспешностью, моя шкурка стала изнутри разрушаться и пожираться червями. Меня бросили в кухонный очаг и сожгли, но зато руками мужчины я был превращен в скульптуру голубя. И неожиданно для себя понял глубокий смысл происшедшего.

Теперь я скульптура Голубя Мира. Я обладаю четко определенным смыслом, представляю собой сам этот смысл, однако не могу быть просто самим собой. Короче говоря, я могу существовать только благодаря действиям поддерживающих меня людей. Все это привело к тому, что я был установлен на перекрестке. Это был перекресток политической динамики.

Вернемся к тому, с чего я начал. Кажется, Руки закончили пилить мою вторую лапку. Но если не рассказать о том, что происходило до этого, появление Рук покажется очень уж неожиданным и случайным. Руки, я не сомневаюсь в этом, ужасно раскаивался, что продал мою жизнь за несколько бумажек. После того, что произошло, он каждый день появлялся на перекрестке и, куря сигарету, неотрывно смотрел на меня. Встречаясь с жалким взглядом Рук, я смог понять очень многое. Руки был окончательно загнан жизнью. Его захватила дикая идея, будто виной валившихся на него изо дня в день несчастий было совершенное против меня преступление. Но, с его точки зрения, это было равносильно смыслу действительности. Для него стало невыносимым хранить в себе эту тайну. С каждым встречным он заводил речь о моей судьбе. Для того, чтобы низвести меня с символа мира до судьбы Рук.

Однажды голос Рук достиг ушей противника движения за мир... Однако, вернемся к происходящему. Руки уже отпилили обе мои лапки.

Теперь я буду рассказывать все по порядку. Когда я стал падать, Руки подхватил меня, обвязал веревкой и аккуратно спустил на землю. Я тут же утонул в снегу и стал невидим. Руки привязал веревку к постаменту и спустился по ней. После этого вытащил меня из-под снега, взвалил на плечи и, согнувшись под напором ветра, побежал сквозь захватывающую дух метель. Снежный леший выл, снежная ведьма плакала, он то и дело спотыкался.

Миновав две улицы, Руки остановился у входа в подвал дома, разбомбленного во время войны, оттуда вышло человек пять-шесть. Один из них взял меня, другой передал Рукам какой-то конверт, ударил его по плечу и рассмеялся. Затем, оставив стоявшего с отсутствующим видом Руки, мужчины быстро ушли. Уходя, один сказал:

— Все прошло как нельзя лучше. Как видите, даже сумасшедшего можно использовать. Этот тип не только деньги заработал, но попытался таким способом еще и совершить обряд изгнания бед, мы сами этот обряд совершили.

Другой мужчина сказал:

— Реальность использовала фантазию. Очень многие знают, что этот тип хотел украсть скульптуру, и ни у кого не возникнет сомнений, что преступник именно он. И приперся сюда, просто сумасшедший. Будто специально, чтобы подтвердить наше алиби.

Эти мужчины были подосланы правительством. Я был для них бельмом на глазу. Были бельмом и те, благодаря кому я существовал. Тогда они, закрыв глаза на узкую реальность, подговорили сумасшедшего Руки. Однако наши с ним отношения на этом не закончились. Мой рассказ продолжается.

Меня отвезли на секретный завод, переплавили, потом перевезли на другой завод, сплавили с таким же металлом, и я стал частью глыбы. Из меня сделали самые разные предметы, из части меня — пистолетные патроны. Из части, но для меня, потерявшего индивидуальность, одним из этих патронов был именно я сам. Я был и тем и другим, я был частью и целым. Поэтому впоследствии я стал ассоциироваться с пистолетным патроном.

У пистолетного патрона судьба может быть самой разной. Мне было уготовано секретное назначение. Цель моего использования уже определена. Я был вставлен в пистолет и подготовился к тому, что меня вытолкнет в спину энергия колоссальной мощности. Моя голова была обращена в темный, узкий туннель. Впереди виднелся мусор на дне кармана. Вместе с лежавшим в кармане пистолетом я, находясь в таком положении, несколько дней блуждал по улицам. Однажды ночью меня вдруг вытащили наружу. Теперь впереди туннеля был не мусор на дне кармана, а городской пейзаж. Наконец я увидел освещенного уличным фонарем мужчину. Это был Руки. Бедный Руки, названный правительством похитителем Голубя Мира и скрывавшийся более месяца, страдал от позора и неимоверной усталости. А ведь это чиновники задумали использовать его, чтобы украсть меня, а потом уничтожить. Причем использовав для этого меня!

Курок был спущен, энергия комедии взорвалась, и я вылетел из туннеля. Возможный путь был лишь один. Другого пути не было. Я несся прямо к Рукам, вырвал кусок мяса, пролил кровь, прошел сквозь тело и расплющился, врезавшись в ствол росшего на улице дерева. Сзади меня послышались стоны Рук, звук падающего тела. Так я завершил свою последнюю трансформацию.