– А чего там мочь? Ха! – бешено вскрикнула Даша Часикова. – Она пришла к шести, как и обещала, девчонки деньги сдали и унеслись, я тоже сдала и вышла. Она сидела, что-то подсчитывала.
– Она меня ждала…
– Да не ждала она вас! Мы, честно говоря, про вас просто не сказали – за девчонками Юлькин хахаль заехал, у них все из башки повылетало, а мне на фига с ней болтать… Вышли мы вместе с Юлькой и Татьяной, только те сразу в машину сиганули, а я вернулась. Она ко мне спиной сидела, я двери прикрыла, чтобы лишние свидетели не ворвались…
– И что же – Анна даже не закрыла парикмахерскую? Дверь открыта была?
– Да нет, она закрыла. Да какое это имеет значение? У меня же ключ. Я вошла, Анна повернулась ко мне: «Сумку забыла?» – спросила. А я ничего не забывала. Бант ей на шею, и все… Хотя нет, не все, не сразу… Она еще долго трепыхалась, столько сил пришлось…
– Прекрати! – дернулась Василиса. – Ты все врешь!
– Не-а. А чего врать?
– Тогда скажи – почему, когда я пришла в первый раз, дверь была открыта и Анна лежала на полу? Я ее видела! А немного времени спустя дверь была захлопнута.
– А, так вы все-таки там были! И что вы до двери докопались? Подумаешь, дверь… Она же захлопывается. Сама захлопнула и еще спрашивает! А я, между прочим, специально дверь не закрыла. Пусть, подумала, кто-нибудь зайдет… Тогда труп до утра уберут. Нам же на работу приходить, не очень-то приятно на мертвецов любоваться.
– Ты нездорова, Даша. И потом… ты запуталась. Бант – это понятно, но ведь была еще игрушечная змея… Для чего? Чтобы страшнее было?
– Да при чем тут страх! У нас недавно совершенно случайно Розка под машину попала, а у нее в сумочке змейку нашли. Вот я и решила – подложу змею, пусть милиция объединит эти две гибели. До старости будут искать виновного! Вы тут опять же втиснулись… За вами наблюдать одно удовольствие было! Прямо театр юмора и сатиры! Чего вы надеялись отыскать? Я же все хвосты подчистила! Даже бабульку ликвидировала – бабу Веру, которая за квартирой присматривала. Она, видишь ли, в старческом энтузиазме решила дневник писать про нашу семью. Хорошо еще, что его никто не догадался посмотреть, на дачу выбросили. Теперь-то его нет, сгорел вместе с дачей.
– А дачу-то зачем?
– Зачем, зачем… Не смогла я его отыскать! Да и не я это, ребятки моего мужа посоветовали. Говорят, чего, мол, рыться, давай все спалим, пусть потом сами роются! – начала злиться Даша.
– Какие, однако, ребятки-йогурты бойкие!
– Какие там йогурты! Что ж вы думаете, в самом деле мой Ленчик будет по городу в дурацком маскараде за сотку в день горбатиться? У них какие-то свои дела, группировки, разборки. Я не сильно вникаю, были бы деньги. Вот они меня и надоумили. И вообще, сожгли и сожгли! А зачем бабка писала этот дневник? Ее просили смотреть за домом, а не мемуары кропать! Могла бы о своих детях подумать!
– Ты, я смотрю, не сильно о своих детях задумалась.
– А чего о них думать? Они и не мои вовсе. Это Ленькины племянники. Еще не хватало, чтобы я от бандюгана детей рожала… Сестричка его, Ленка-недоумок, работает валютной эскортницей. Выводок свой ей оставить не с кем, вот и прицепилась – посиди да посиди. Я сначала не хотела, а мой – надо, мол. И сеструхе поможем на ноги встать, и нам прикрытие неплохое. Я и согласилась, мне тоже прикрытие не помешало. Вот, в принципе, и все. Теперь ясно?
– Немножечко не ясно, – нахмурилась Василиса. – Я, например, теперь не могу сообразить, зачем ты мне все это сообщила? Ты стесняешься сама сходить в милицию? Хочешь, чтобы я за тебя рассказала?
Даша Часикова снова звонко рассмеялась.
– Ну ты, тетка, меня насмешила! Ты что, издеваешься? Чтобы я сама себя по этапу отправила? Нет, все гораздо проще – тебя сейчас убивать будут.
– Зачем? – нервно хихикнула Василиса.
– А зачем ты полезла в «Клеопатру»? Рыла там чего-то… У, как дам сейчас! Хотя нет, бить не стану. Пусть лучше тебя без синяков найдут. Скажем, что сердечный приступ.
– Здрассте! Я же твоего Антонова не уводила! И дневников никаких не писала! – возмутилась Василиса. – Ты меня можешь только пугать. Вот и пугай. А я буду бояться. Неужели опять на мокруху потянуло? За меня много дадут, сразу предупреждаю.
– Несерьезный у нас разговор, тетка, получается… Ладно, скажу и про это. У меня замечательный планчик созрел. Ничего мне не дадут, потому что я тебя не сама убью. У меня муж есть, Ленчик все сам сделает… Ленчик, выходи, я ее уже предупредила! – крикнула Даша куда-то в дверь, а потом снова поделилась ощущениями с Василисой, как с лучшей подружкой: – Как только ты позвонила, насчет красоты своей, я сразу поняла – больше тянуть нечего. Вот мы с Ленчиком и договорились от тебя избавиться. Нам, знаешь ли, без тебя уютнее. Лень! Ну где ты там?
Леня появился в дверях бледный, как простокваша. Желваки у него по скулам так и бегали.
– Вот оно как, стало быть… – уставился он белыми от гнева глазами на супругу. – Вот как все на самом деле… А я-то дурак…
– И кто, спрашивается, ее за язык тянул про любовь-то свою… – невольно посочувствовала Василиса мучительнице.
– Значит, ты столько лет жила со мной – с нелюбимым мужем… Потому и детей от меня не хотела… А сама всю эту ламбаду из-за старого сморчка выдумала…
– Он не сморчок! – не выдержала Даша, но тут же спохватилась: – Ленечка, ну ты же понимаешь, я просто бабке лапшу на уши развешиваю!
– Еще неизвестно, кому она что развешивает, – тихонько поправила ее Василиса. – У нее, если ты слышал, еще планчик имеется. Который, скорее всего, и твоего будущего касается.
