червяк тут извивался! Мы все сделали правильно! Мы ему не оставили пути к отступлению! А если б не Корнеев, он бы уже сейчас долбился бы в двери к Дарье.
Лянка фыркнула, но бить было нечем.
– А зачем ты придумала, что я беременная? – снова спросила она.
– Я хотела окончательно выявить эту мелкую сущность! – дернула головой мать.
– Ну и как? Выявила? Он же захотел меня взять с ребенком, очень благородно себя повел.
– Да, но только как довесок к твоей турфирме, – напомнила маменька. – Поразительно, неужели он настолько глуп, что не сообразил – о таких вещах нельзя, категорически нельзя говорить принародно! Надо ж было… как-то поодиночке к каждой подойти, побеседовать… Цветы подарить, я не знаю…
– И ты бы сдалась? – удивилась Лянка.
– Я-то нет! Но вот ты! Или Даша… Но его тоже можно понять. Когда внезапно узнаешь, что вокруг тебя столько умных женщин, поневоле становишься полным кретином.
Возле дома матери уже ждала машина Корнеева.
– Они уже здесь, поторопимся, Ляночка, – засуетилась Наталья Максимовна и вдруг предложила: – Знаешь, детка, я так хочу для этой Даши что-нибудь сделать… Знаешь что, давай устроим ее судьбу! Ну с этим… с Корнеевым, а? По-моему, они прекрасная пара.
– Знаешь что, мама, – взвилась Лянка, – а пусть она сама свою судьбу устраивает! Мы и так для нее сделали очень многое – мы открыли ей глаза и подарили свободу!
Домой заходили шумно. Больше всех балагурил, конечно же, Корнеев. Он просто искрился сегодня шутками. И каждое его слово заливистым смехом поддерживала «безутешная обманутая жена».
– Кышмарррр, какой кышмарррр! – встретил их дома чей-то скрипучий голос.
– Ой, а вы не одни живете, да? – испуганно притихла Даша.
– Да, не одна… – насторожилась Наталья Максимовна. – И, похоже, нас ждет что-то и в самом деле кошмарное…
– Страшнее, чем сегодняшний вечер? – повел бровью Корнеев.
– Мама, да не пугайся ты, – успокоила Лянка. – Вполне возможно, он просто скучает.
– Когда он просто скучает, он способен на все… – вздохнула Наталья Максимовна и вошла в комнату.
По гостиной вышагивал Диоген и таскал за собой цветок вместе с горшком. Земля из горшка равномерно сеялась по светлому, цвета топленого молока, ковру, и, похоже, попугай так сокрушался именно по этому поводу. Однако горшок не бросал.
– Ляна! Ты посмотри, что он наделал! – горестно воскликнула Наталья Максимовна.
– Натуся! – обрадованно завопил Диоген, выпустил из клюва цветок и взлетел на плечо хозяйке.
– До чего ж мы, женщины, слабый народ, – вздохнула та. – Всю жизнь позволяем мужикам вытворять черт-те что!
Лянка улыбнулась и быстро взглянула на Корнеева. Но тот поймал вовсе не ее мимолетный взгляд, он весело переглянулся с Дашей. И эти их школьные гляделки с каждой минутой все больше раздражали Лянку.
– Мама! Идите с Дашенькой на кухню, а Корнеев поможет мне здесь стол раздвинуть, – распорядилась она.
– А зачем его раздвигать? – удивленно спросила мама. – Мы и так все усядемся. Посидим в узком кругу, правда же?…Дашенька, что вы там за пакет притащили?
– Да это Арсений в магазин заехал, – отмахнулась Даша и подошла к Диогену. – А можно мне его на руках подержать?
– Он не любит, когда его чужие на руки берут, – предупредила Лянка.
– А мы его не на руки… – сообразил Корнеев. – Даша, ты… погоди-ка… Наталья Максимовна, посадите его за стол, а мы его с Дашей кормить будем…
Наталья быстро усадила птицу на спинку стула и обернулась к дочери:
– Ляночка, пойдем, ты мне поможешь.
Лянка поджала губы, но покорно поплелась за матерью. А гости буквально упивались общением:
– Арсений, ну зачем ты ему конфеты даешь? Попугаям нельзя конфеты.
– Да? Но тут же орешки!
– Погоди, давай его попросим что-нибудь сказать… – наклонилась к Диогену Даша, опершись на плечо Корнеева. Лянка это великолепно видела из кухни. – Птичка, скажи…
– Бабы дуры! – немедленно выдал Диоген.
– Ой, какая прелесть! – заверещала Даша. – Я в первый раз по-настоящему говорящего попугая вижу… Птичка, а скажи…
– Бабы дурры!
– Вы знаете, в некотором смысле да, – кивнул птице Корнеев. – Я вот нисколько с вами не спорю!
– Макаки! – добавил пернатый женоненавистник. – Макаки!
– Совершенно верно! – поддакнул Арсений. – Разрешите вас угостить… да хоть вот… орешком из конфеты! В знак нашей солидарности.
– Арсюша, – крикнула из кухни Наталья Максимовна. – Возьми вот у меня здесь… смесь специальная, он за нее душу продаст.
Корнеев прошел в кухню, взял смесь и снова торопливо вышел – так уж он спешил к своей этой Даше! И ведь на Лянку ни малейшего внимания! Ну вот ни капельки!
Сейчас они вместе с Дарьей кормили попугая, и молодая женщина просто светилась счастьем.
– Мам, а на кой черт ты их сюда-то позвала? – насупилась Лянка. – Пусть бы к себе ехали.
– А разве нам не хочется отпраздновать наш общий маленький праздник? – недоуменно уставилась на нее мать. – Разве мы сегодня не освободились от чар обманщика Изветова? Да! Нам пришлось сегодня очень горько, но… мы нашли в себе силы! И теперь в наших сердцах…
– Мам, ты не у себя на планерке, – буркнула Лянка. – Иди уже, тебя гости ждут.
Наталья Максимовна подхватила поднос со всякими вкусностями и заторопилась в гостиную.
Глава 5
Они еще не успели сесть за стол, как зазвонил телефон у Натальи Максимовны.
– Натусик! Ну что за дела?! – кричал в трубку нервный Митенька. – Какого хрена мне выставили здесь такой счет?!
– Любимый, – горько сложила брови домиком Натусик. – Я по тебе скорблю, не мешай процессу.
– Ни фига себе! Она там скорбит! Да это я скорблю! Возле меня здесь три мордоворота, и они сейчас… мне даже страшно представить, что они сейчас со мной сделают, если я не расплачусь!
– Так расплатись, – пожала плечиком Наталья Максимовна. – И не звони мне больше! У меня по тебе траур!
И она отключила телефон.
Телефон тут же задребезжал у Даши. Молодая женщина вздрогнула, и Корнеев уверенно положил ладонь на ее руку. Лянка поморщилась и отвернулась.
– Не звони мне больше никогда! – рявкнула Даша.
– Вот и умница! – захлопала в ладоши Наталья Максимовна. – Я предлагаю выпить…
Но теперь телефон звонил у Лянки.
– Да? – спокойно отреагировала она.
– Ляночка, детка моя… – начал было бывший любовник, но детка его перебила:
– Даня, мы сейчас все вместе пытаемся сообразить, что же сделают с тобой эти три верзилы, не мешай.
– Так вы… Вы еще там и моим горем упиваетесь?! – задохнулся от гнева Даня.
– Да брось ты, какое горе? – фыркнула Лянка. – Это ж нормально! Должен же мужчина хоть раз за что-то заплатить!
– Я уже заплатил! Я потерял тебя! И теперь… я собираюсь жить по-новому! Я буду верный, как пес! – тараторил Изветов. – Я буду… да я уже изменился!
– Вот и расскажи об этом верзилам, пусть порадуются, – посоветовала Лянка и положила трубку. – Так за что выпьем?
