впервые правило в Месопотамии. Такого не повторялось в течение следующих девяти столетий.
Пока крестоносцы и турки вели кровопролитную войну, ассасины наносили удары то здесь, то там, с мрачным беспристрастием поражая обе стороны. Турки пытались раздавить Горного Старца военной силой, но, когда они попытались проникнуть в дикую горную страну, их легко отбросили. Защищая свою твердыню, ассасины построили дополнительные опорные пункты в Месопотамии и Сирии, установив на полтора столетия уникальное правление террора. Ни один правитель на Среднем Востоке не мог спать спокойно.
Сельджуки, разобщенные между собой, не могли организовать общего контрнаступления против крестоносцев. Когда оно началось, его возглавил вовсе не турок, но человек армянского происхождения, родившийся в Месопотамии. То был Салах аль-Дин («честь веры»), и родился он в Тикрите на Тигре, на полпути между Багдадом и древними руинами Ниневии. Жизнь искателя приключений в битвах против крестоносцев привела его к власти в Египте. В 1171 г. он отменил правление Фатимидов и провозгласил возвращение Египта к суннитской доктрине.
Он реформировал правительство и экономику Египта и занял Сирию. В 1187 г. он разгромил крестоносцев и отнял у них Иерусалим, быстро вернув под знамена ислама почти все остальные территории, которые они удерживали.
Понадобился новый крестовый поход, с Ричардом Львиное Сердце в качестве главного вождя, чтобы восстановить христианские позиции хотя бы отчасти.
Мусульманский вождь завоевал в легендах бессмертную славу под именем Саладин, которое дали ему христиане.
Ужас из Центральной Азии
Но пока христиане и мусульмане сражались на кровавых полях Палестины и Сирии, свежее и самое чудовищное вторжение зрело в Центральной Азии.
Основа посягательства монголов на роль в мировой истории была заложена в 1206 г., когда их вождь Темучжин успешно завершил объединение различных монгольских племен. Он немедленно принял имя Чингисхана («повелителя Вселенной») и, должно быть, понимал новый титул буквально, ибо немедленно приступил к программе неограниченных завоеваний. Программа эта могла показаться довольно глупой, ибо монголов насчитывалось не больше миллиона, а окружали их могущественные цивилизации с развитой технологией.
Чингиз, однако, удивил мир. Он был гениальным организатором, на столетия опередившим свою эпоху в военной стратегии. Он был первым человеком, который знал, как вести войну в поистине континентальном масштабе, первым человеком, понимавшим блицкриг в его современном смысле. Его всадники проходили сотни миль отдельными отрядами, чтобы собраться в нужном пункте, указанном заранее, а в пути сигналами и гонцами поддерживая связь друг с другом. Практически не сходя со своих мохнатых лошадок, монголы могли покрывать огромные расстояния со скоростью, неслыханной в условиях войны вплоть до изобретения двигателя внутреннего сгорания.
Как ассирийцы, монголы использовали в качестве оружия террор, вырезая население оптом повсюду, где оказывалось малейшее сопротивление, но всегда оставляя в живых мастеров всех сортов и используя их мастерство в следующих завоеваниях.
Чингиз умер в 1227 г., но за двадцать один год походов его армии захватили половину Китая и вломились в восточную Персию.
Чингиз смотрел на мир просто: кочевой образ жизни был единственно правильным. В идеале он был бы не прочь сровнять с землей все города и прикончить всякую цивилизацию. Его с трудом убедили оставить нетронутыми города Китая, приводя аргумент, что мастеровитые городские жители будут ему полезны.
Имея городскую базу на востоке, он мало заботился о населенных областях запада. Массовая резня в Персии и разрушение городов привели к деградации оросительных систем, которые поддерживались только совместными усилиями оседлого населения. Тяжелейший труд столетий погиб, и земли, которые были плодородными путем неустанных человеческих трудов, вновь обратились в полупустыни. Результаты этого чувствуются даже сейчас, более семи столетий спустя.
Чингисхану наследовал его сын Огадей, который расширил монгольскую столицу Каракорум, ныне мертвый город в нынешней Монгольской Народной Республике.
В 1236 г. экспедиционный корпус был направлен против Европы и одержал быстрые победы. Русь и Польша были стремительно захвачены, и монголы, уже нацелившиеся в сердце Германии, были, к счастью для европейцев, остановлены только смертью Огадея в конце 1241 г. Монгольские полководцы должны были вернуться в Каракорум для участия в выборах нового хана.
Здесь возникли некоторые трения, но в конце концов на троне в 1251 г. утвердился Мангу Хан, внук Чингиза. В течение этого десятилетия неопределенности огромная монгольская империя оставалась абсолютно нетронутой. Никто не посмел выступить против нее. Монголы называли себя татарами. Но для перепуганных европейцев они стали «тартарами» – всадниками из Тартара (Ада).
С Мангу, утвердившимся наконец на троне, монгольская программа завоевания мира была возобновлена. Брату Мангу Хубилаю была доверена задача покорения того, что осталось от Китая, в то время как другой брат, Хулагу, был назначен командовать кампанией против мусульманского мира.
Хулагу начал кампанию в 1255 г., двинувшись от Аральского моря на юго-запад. Он обошел Каспий и послал своих воинов в замкнутую долину Горного Старца. Ассасины были неуязвимы для лучших армий и самых способных генералов, которых мусульмане высылали против них, но для монголов это была детская игра. Они вымели их из долины и одним ударом лишили всякого значения.
Остатки исмаилитов существуют до сего дня. С 1800 г. их вождь носит титул Ага Хана, но эти вожди известны теперь, скорее в качестве плейбоев, чем наводящих ужас убийц.
Армия Хулагу устремилась затем в Месопотамию. Вестники помчались вперед с призывом к халифу явиться перед Хулагу в качестве просителя и с приказом разрушить Багдад.
Халифом был тогда аль-Мутасим. Он ранее отказался от союза с монголами против ассасинов и теперь отказался покориться. Где и как он нашел мужество (или безумие) для этого, мы не можем сказать. На монголов это не произвело впечатления. В 1258 г. они отбросили армию, собранную халифом, стремительным броском захватили Багдад и подвергли его варварскому разграблению, продолжавшемуся много дней. Полагают, что перерезаны были сотни тысяч жителей, сокровища, накопленные столетиями, были безжалостно уничтожены.
Аль-Мутасим получил печальное отличие: он стал последним из Аббасидских халифов Багдада, династии, появившейся на арене пять столетий назад. Согласно одним рассказам, его задушили, согласно другим – забили пинками до смерти.
Но сам халифат, хотя и пришел к концу в Багдаде, не был уничтожен полностью. Ради чисто пропагандистских целей правители Египта подобрали одного из членов семьи Аббасидов, ухитрившегося избежать общего уничтожения в Багдаде, и провозгласили его халифом. Аббасидский халифат в Египте признавался только в этой стране, но он оставался там два с половиной столетия.
Еврейская община в Месопотамии с приходом монголов также практически прекратила свое существование после восемнадцати столетий пестрой истории, восходящей к эпохе Навуходоносора. Жизнь ее тускнела уже несколько столетий, и еврейское интеллектуальное лидерство переходило в другие мусульманские области, к Египту и Испании.
Но не только халифат и еврейская община перестали существовать в Месопотамии. Разрушения и истребление населения означали гибель системы орошения. Правда, она уже целое столетие переживала упадок, но со временем могла быть восстановлена, как восстанавливалась множество раз в прошлом. То, что произошло после монгольского опустошения, сделало восстановление невозможным.
Можно поражаться вандализму монголов. Каналы поддерживали высокую цивилизацию Месопотамии в течение пяти тысяч лет. Вторжения, разрушения, темные века приходили и уходили, но каналы сохранялись и богатство Месопотамии, как бы его ни растрачивали и ни проматывали, всегда возвращалось.
