– А я… а мы с маманей свои дома забыли, представляешь? – радостно хихикнул он.
– Представляю, – понимающе мотнула головой Валенсия. – Пока я сама не купила, мы тоже каждый раз «забывали». Обязательно купи, необходимая вещь.
На следующий день Дуся решил прокрасться незаметно в роддом и понаблюдать за сотрудниками. Если ты работаешь на одном месте больше месяца, тебе известны уже все лазейки, а Дуся трудился в роддоме уже несколько лет, срок солидный. Поэтому и прокрасться незамеченным для него большого труда не составило. Труднее оказалось выслеживать сотрудников. Они все время ходили не там, где сидел в засаде Евдоким. Пришлось потихоньку продвигаться ближе к народу. Но только он вылез из укрытия, как снова ощутил на себе пристальный взгляд. Кто-то буквально сверлил его глазами. Обернулся – никого. Но ведь смотрели же! В затылок. Теперь и не спрячешься. Уж если ты засветился, так тебя и будут пасти. Но кто?! Дуся остановился. Позади послышался шорох. Обернулся – шорох стих. Невидимый враг затаился. И ведь момент какой – ни одного человека в этом закоулке! Убивай, сколько влезет. Неужели и правда убивать будет? Теперь Евдоким почти слышал его дыхание. Он где-то здесь. Чего таится? Хочет напасть? Тогда Дуся нападет первым! Он кинется и разорвет его на части! Только бы вот знать, куда кидаться… Дуся напрягся, как буксирный трос. Ну! Шевельнись!
– Ой, сынок, а ты чегой-то скрючился? – раздался голос санитарки бабы Глаши.
Старушка, гремя ведром, спешила в свою каморку за тряпкой.
– Чего, говорю, мотаисся без работы? По палатам рыщешь?
– Да я… так я… Ключ от дома потерял…
– Ой, гляди голову не потеряй, такой непутевый, прости господи… Неужто так ключи-то ищут? – незлобно ворчала старушка. – Надо же вот эдак! Вот эдак!
Дуся только сейчас почувствовал, как же он перетрусил. Старушка показывала, как полагается искать потерю, и кланялась во все стороны, даже не поленилась встать на четвереньки и заглянуть Дусе под ботинки. Дуся упал рядом. Он так перемучился, что теперь намеревался кинуться старушке на шею и поцеловать ее в маковку.
– Чой-то ты, бесстыдник, удумал?! – испуганно вскочила бабуся и поспешно одернула юбку. – Ключи я ишшу, а ты чего решил?
– Да я… просто ты мне нравишься, баб Глаша, – дарил Дуся старушке улыбку идиота. – Хорошая ты женщина! Чистоплотная!
– Ой, милок… Я гляжу, тебе жаниться пора, – струхнула баба Глаша, прижимая к себе ведро. – Ты бы приглядел кого, не гоже мужуку без женшаны, жанись!
– Баб Глаша! – неизвестно откуда вынырнула медсестра Танечка. – Ну чего вы пошлости какие-то говорите?! Прям стыд какой! Евдоким Петрович, здрасте… А вы чего, не на даче?
– Так сбежал, маменьку сдал, а сам… – наивно объяснял Дуся и вдруг остолбенел. – А откуда ты знаешь, что я на дачу собирался?
– Я? Не знаю откуда… – пожала плечиками Татьяна. – А! Мне Юлька сказала. А вы к нам надолго?
– Скорее всего, нет… – буркнул Дуся и тихонько подался от сотрудниц.
Теперь ему надо было найти Юлю. Интересно, откуда девчонке знать, что он должен быть на даче?
Девушка сидела за столом и заполняла карты.
– Юлия! – рявкнул санитар девчонке в самое ухо.
– Ай-й-й! – взвизгнула та, но, взглянув на шалуна, расплылась в голливудском оскале. – О-о-ой, Ду-у- уся! А я думала, вы на даче…
– Да неужели?! А с чего это ты так думала? – прищурился Дуся. – Кто тебе сказал, что я туда собираюсь?
– Так… Так Татьяна же!
– А она говорит, что ей ты сообщила!
Девчонка захлопала накрашенными ресницами и выпятила губки.
– Как это я сообщу, если сама вам говорила, чтобы вы уезжали, а вы не хотели?! Откуда же я знала, что вы передумаете?
– Ты не поверишь – мне тоже интересно это узнать! – просто кипел Евдоким.
Больше выяснять он ничего не собирался. Понятно, что девчонки что-то знают. Только разве они признаются! А сам он век не догадается, надо по-другому… Проследить за ними обеими, что ли? Но за двоими сразу у одного не получится. А маменька еще долго будет поправлять здоровье в кругу художников.
Совершенно расстроенный, Дуся заявился домой. Голову распирало от вопросов и неуютных подозрений. Не хватало мыслей. Вообще-то у Дуси их всегда было не слишком много, но он раньше как-то обходился, а вот теперь… Он даже в ванну залез, чтобы побыстрее работал мозг.
Итак, либо Татьяна, либо Юля… Кто-то из них определенно завязан с похищением. И эта дача… Откуда девчонки знают, что он должен был уехать, если он сам лишь вчера вечером об этом узнал? А поехал он из-за того, что маменьке стало… Да нет, не стало маменьке плохо, это она притворялась. Поехали они из-за того, что звонил неизвестный и спросил, когда удобнее прийти, чтобы Дусю жизни лишить. Это что – его, Дусю, считают за полного кретина? А если хотели напугать? Ну, во всяком случае, маменька напугалась.
Он в задумчивости тер голову мочалкой и шевелил пальцами ног, по лицу торопливо сбегал пот, вода обжигала, но вдруг в одно мгновение Дусю будто обсыпали льдом – в его пустой квартире отчетливо слышались шаги! Дуся их хорошо слышал! Это была уверенная, тяжелая, чисто мужская поступь. Вот и сейчас… Кто-то бесцеремонно бродит по квартире, пока Дуся распаривается в ванне. Надо вылезти и как следует наказать наглеца! Надо… Но страшно. А вдруг этот наглец ждет не дождется, когда Дуся из ванной выйдет? Ни фига! Не дождешься! Он так и будет в воде жить, как Ихтиандр! Шаги совсем не прятались. Они
