Но уйти не получилось, прямо перед ней за стол плюхнулась небольшая делегация из трех женщин среднего возраста.
– Алла Власовна, – заговорила одна из них. – Мы тут набросали небольшой планчик, что нам нужно для благоустройства нашего двора. Значит, прочитайте, весь подъезд расписался: нам надо поменять местами газон и детскую площадку. Это что ж получается – только выходишь, и сразу тебе газон. И все собаки, которые у нас в домах имеются, справляют здесь свою нужду. И запах! А если детскую площадку на это место, а вот газон как раз сюда…
– …то собаки нужду будут справлять прямо в песочнице, – докончила Аллочка. – Потому что уже привыкли, рефлекс выработался.
– А мы потом хозяевам-то – по их рефлексам! – гаркнула другая женщина и посмотрела куда-то в сторону, где, вероятно, «хозяева» и находились. И точно, с той стороны сразу подскочила к Аллочке тоненькая горластая девушка.
– И ничего с газонами не надо делать! Надо просто нам сделать собачью площадку. Я вообще возмущена! Мы все возмущены – почему вы ее уже давно не сделали?
– Девочки мои, – задумчиво поиграла ложками Аллочка. – У вас элитный дом, следовательно, народ вы небедный. Я никак не могу понять, а почему вы сами-то для себя этого всего не сделаете? Или в ЖЭК обратитесь. Мужья у вас состоятельные, пусть потребуют. Хотела бы я посмотреть, кто им отказать осмелится.
– А что это вы наших мужей трогаете? – горой поднялись «девочки». – Да они домой заявляются на сутки через трое! У них работа почти вахтовым методом. Им бы дома о детях вспомнить, а не по ЖЭКам бегать. А мы страдаем! И помощи нам от вас – никакой!
– Аналогично. Мне от вас тоже, – вздохнула Аллочка, медленно накаляясь. – А я, между прочим, в скорби пребываю! Я не испугаюсь этого слова – в печали я! И мне надо еще самой придумать, как дальше жить. А вы ко мне – с площадкой! С собаками разными! У вас мужья – раз в месяц, но появляются, а у меня…
– Так ведь Максим-то Михалыч тебе и не муж был, – съязвила одна из просительниц.
– Вот и я о том же! – рявкнула Аллочка. – У меня даже и вовсе мужа нет! А вы! Сами площадку делайте! В горе я!
К ней через спины гостей пробирался взволнованный Абрикосов.
– Аллочка Власовна! Ну что вы такое мелете, черт бы вас побрал! Вы мне загубите весь эксперимент! Гражданочки! Аллочка все для вас сделает, все. У нее просто взрыв… тьфу ты, срыв у нее, эмоциональный. Она завтра же побежит в ЖЭК и поменяет собак на детские площадки. Я вас уверяю, Аллочка совершенно безобидное существо!
– Хорошо не сказал – «животное», – вздохнула Алла Власовна и налила себе полнехонькую рюмку.
Сидели долго. Уже когда с криком перерешали все проблемы, успокоились, стали рассказывать про своих домашних, вспоминать, как чудят их детки, а после и вовсе, решив, по традиции, что покойный страшно обожал народный фольклор, – слаженно затянули: «Ой, то не ветер ветку клонит». Песня сложилась и вдохновила исполнителей на целый концерт. С каждым разом песни становились все забористее, веселее и громче. И пусть не всегда попадали в такт и тон, и пусть сосед справа только блажил, без слуха и голоса, всем жутко понравилось.
Расходились поздно ночью. А куда торопиться? Да и дойти здесь всем было только шага два. И лишь Аллочке предстоял долгий путь домой. Конечно, надо было бы отправляться с Гутей. Но та куда-то как провалилась, как вышла с этим Евгением Леонидовичем, так больше и не появилась.
Аллочка даже звонила ей на мобильник, но сестра только скупо отзывалась:
– Да здесь я, во дворе, на детской площадке. Там так душно, прямо всю грудь сперло.
А потом и вовсе бросала трубку. Можно было привлечь шофера Вадика, но тот тоже испарился, выкушав несколько рюмочек водки и увильнув за красавицей-посудницей.
– И куда я теперь? – растерянно спрашивала саму себя Аллочка.
– Алл Власна, – неожиданно возник перед ней Абрикосов, державшийся на ногах с большим трудом. – Я… пызволь-те… вас выпрводить! Нам ищо… следут… обсс…дить нектрые выпроссы… экс…кримента!
– А не пошел бы ты! – отмахнулась Аллочка и выскочила за двери.
Уже в подъезде она набрала номер сестрицы и закричала в трубку:
– Ну Гутя же! Ты когда домой собираешься? Я тут уже одна осталась! Сейчас вот поеду домой в одиночестве, и пусть меня кто-нибудь грохнет!
– Аллочка, что ты кричишь, как потерпевшая? Я уже давным-давно жду тебя на улице. В беседке. Выходи!
Аллочка облегченно вздохнула. Слава богу, этот тяжелый день закончился, еще бы уговорить Гутю доехать до дома на такси, а не переться пешком, а то с Гути станется, бывают у нее приступы незадушенной романтики – хочется иногда грязь сапогами помесить.
Аллочка поторопилась вниз и заметила, как из двери вынырнула всклоченная голова господина Абрикосова:
– Аллочка! – пытался остановить ее психолог. – Надежда моя! Ты мне нужна! Не покидай меня!
– Ты сначала разберись, кто тебе нужен – Аллочка или Надежда, – буркнула Аллочка, дергая на себя дверь.
Она даже не почувствовала боли – просто железным капканом перехватило горло, и вмиг стало трудно дышать, тяжело, и вообще… вообще невозможно. И вот тогда она рванулась, с силой ударившись о стену спиной, потому что знала – там, за ее спиной, ее смерть! И она не отпустит, если сдаться…
Капкан ослаб, но теперь в голове что-то ухнуло, и словно лопнул огненный шар – так стало горячо. А потом она и вовсе ничего не помнила, не ощущала. А только чувствовала, как ее хлещут по щекам. Да больно так хлещут! И долго… Вообще, что ли, из нее мопса хотят сделать?
– Аллочка… ну, слава богу, вроде очнулась, – медленно доходил до нее чей-то голос.
Она открыла глаза… темно и холодно. Где это она? Свет луны… Да она на улице валяется, что ли? А пол бетонный, не земля.
– Евгений Леонидович, давайте «Скорую» вызовем.
Вот уж обрадовали! «Скорую»! Это сейчас одних только уколов… и куда! В самое пикантное место! Да еще и при Евгении Леонидовиче? А он ей показался таким приятным…
– Н-не… н-надо… – просипела Аллочка и попыталась сесть.
– Аллочка! Ты как? – на четвереньках ползала перед ней Гутя, потому что сама Алла Власовна все еще лежала на полу. Да, она лежала на полу маленького тамбура – между двумя подъездными дверями. А рядом с Аллочкой, так же, на корточках, сидел незнакомый мужчина.
– Ты лучше скажи, почему меня здесь бросили? – обиженно пробурчала Алла Власовна. – Прямо как тряпку какую-то! Молодой человек, подайте даме руку.
– Вот и нам бы хотелось узнать, кто же тебя ТАК бросил? – заиграла желваками Гутя.
– А это не ты, случайно? – подозрительно покосилась на сестру Аллочка.
Гутя тяжко вздохнула и поднялась с колен.
– Алла, тебя… тебя сильно приложили по голове.
– А еще до этого меня сильно придушили удавкой.
– Удавкой?! – вытаращилась Гутя. – Да если бы не твоя дурацкая шапка… Последствия могли бы быть гораздо печальнее. И уж, конечно, это не я!
– А не вы, молодой человек? – обратилась Аллочка к мужчине.
– Не я, – честно мотнул головой тот и представился заново: – Меня зовут Евгением Леонидовичем. Мы с вами уже знакомились.
– Ну, сейчас у меня и начнется Санта-Барбара: здесь помню – здесь забыла, – вздохнула Аллочка, осторожно поднимаясь. Евгений Леонидович терпеливо страховал каждое ее движение.
– Нам надо вызвать такси, – суетилась Гутя. – Аллочка, а «Скорую» точно не надо?
– А Фомка у нас зачем? Столько лет зря кормим. Не надо, я сама, вот, Евгений Леонидович мне поможет.
Они дотащились до главной дороги, и им удалось даже достаточно быстро поймать частника.
