– Это что же значит? – оторопела Василиса. – Это значит, что у Данилова железное алиби? А если не он убил Сухорукову, так, значит, и других тоже не он. Кадецкая говорила, что везде один и тот же почерк.
Люся вертела в руках карандаш и сосредоточенно морщила лоб.
– Алиби у него еще не совсем железное. Во-первых, нам мог соврать Месенец.
– А во-вторых, Месенцу – Данилов, – добавила Василиса. – Придется проверить, но как? Ехать в Енисейск? Сразу говорю, это далеко, у меня нет подходящей обуви. Если хочешь, я тебя отпущу, можешь съездить.
– Я думаю, надо сначала остальных проверить, – рассуждала Люся. – Где был этот самый Юрий Данилов в момент убийства учительницы и Дарьи Семеновны.
– Увидеть бы этого Данилова, – мечтательно проговорила Василиса.
Зазвонил телефон.
– Алло! Мам, ты?!! – кричала трубка Пашкиным голосом. – Как вы там? Чего не звоните, не приходите? Живы-здоровы?
– Как же к тебе зайти? Днем ты на работе, а вечером ходить запрещаешь. Как твои? Девочки не болеют?
– Я сам их уже три дня не видел: Лида уехала с ребятней к сестре в деревню. Приедет только ближе к осени. Вот один теперь.
– Так ты к нам на ужин заходи, чем питаешься-то? – переполошилась мать.
– Сегодня заскочу, часиков в семь, – пообещал Паша.
– Чего тебе сготовить? – спрашивала Василиса, но трубка уже отвечала короткими гудками.
Василиса схватила сумку и побежала в магазин. До прихода сына оставалось всего два часа, а надо было успеть что-нибудь сообразить на стол. К Пашкиному приходу хозяйки подсуетились, и на столе стоял салат из свежей редиски с огурцами, плавился кусок масла на горячей картошке и дымились отбивные. Сын не опоздал и теперь споро работал вилкой.
– Ну, рассказывайте, – поинтересовался он, закусывая салатом. – Чем занимаетесь?
– Так чем… Я вяжу, видишь, спицы разбросаны, а Люся… Люся, ты чем занимаешься?
– Мама, я тебя не про это… вы мне скажите, с Кадецкой встречались?
– Конечно, очень милая женщина.
– Сказала она вам, чтобы вы не лезли куда не следует?
– А как же! Так прямо и сказала: куда не следует, не лезьте. Мы и не лезем, – скроила невинную физиономию Василиса. Люся, как китайский болванчик, не переставая качала головой, подтверждая слова подруги.
– Ну смотрите, дело нешуточное, – предупредил еще раз Паша и уже с чистой совестью начал рассказывать о домашних новостях.
На следующий день подруги, водрузив на любопытные носы очки с толстыми стеклами, затолкали под мышки несколько дешевеньких папок и отправились в «Народный факел» выяснять, в какие дни пребывал в командировках господин Данилов. Пробраться к газетчикам было не совсем просто, однако дамы высоко задирали головы, поджимали губы и сухо бросали охранникам:
– Мы из «Учета трудового времени».
Крепенькие, как пеньки, охранники не сильно разбирались, что значит «Учет трудового времени», но никакого подвоха со стороны близоруких старушек не ожидали. Поэтому Люся с Василисой везде проходили беспрепятственно. Благополучно добравшись до бухгалтерии, доморощенные детективы дали волю фантазии.
– Мы из «Учета трудового времени», – в который уже раз сообщила Василиса, без приглашения плюхаясь на стул. Она уже давно заметила – чем наглее себя ведешь, тем меньше вопросов.
– А это еще что за зверь? – захлопала на нее ресницами кругленькая бухгалтерша моложавого вида.
– Вы что же, не посещаете бухгалтерские курсы? – подняла брови Люся.
От подруги Маши она слышала, что таковые у бухгалтеров случаются, но не всегда работники их исправно посещают.
– Н-ну… к-как же… как же, бываем. Тоже, знаете, не из пещер вышли, – забормотала женщина.
– А почему тогда ничего про «Учет» не слышали? На данном этапе нас волнует вопрос: сколько человек у вас отсутствовало за апрель – май и по каким причинам? – не давая бухгалтерше опомниться, тараторила Василиса.
– А вас какой именно отдел интересует?
Это был вопрос, что называется, на засыпку. Черт его знает, этого Данилова, где он трудится! И сколько этих отделов им придется перелопатить?
– Давайте на сегодня журналистов. Может, наше начальство ими одними успокоится. Думаете, в нашем-то возрасте очень хочется заниматься всей этой статистикой? У нас, между прочим, все как у людей – и ноги болят, и спину ломит, – давила на чувства Люся, не давая бедной женщине сосредоточиться.
Достаточно было бы бухгалтерше сделать один звонок кому-нибудь знающему – и можно неприятности в кули складывать.
– Так… вот из журналистов, как вы говорите, у нас Люба Алимова в апреле три дня брала на свадьбу – семнадцатого, восемнадцатого и двадцатого, дальше…
