Они уже подходили к больничному корпусу, а Люся все повторяла:
– Значит, так, я прохожу к Данилову и болтаю с ним полчаса, чтобы он куда-нибудь не ухромал, а ты трясешь медсестричек, понятно? И запомни – только лаской и деньгами, буром не при, не поможет, такой крик поднимут, сами же в дураках останемся.
Они уже почти бегом приближались к палате заветного журналиста – и все же опоздали.
– Данилов? Нет такого, – равнодушно ответила медичка в белом халате.
– Как же нет, в сто одиннадцатой палате еще вчера вечером лежал, – оторопела Люся.
– Вчера лежал, а сегодня уже нету.
– Помер? – выдохнула Василиса.
– Это зачем еще? Жив. Только его вчера вечером увезли. Приехали и забрали. Сказали, что нашли дорогую частную клинику, что завтра в восемь утра соберется консилиум, поэтому и забирают сегодня. Дескать, хотят, чтобы освоился на новом месте. Мы, к слову сказать, тоже его неплохо лечили, а нам такой скандал устроили, пришлось даже Ивану Сергеевичу звонить. Это его лечащий врач. Не знали, что делать. Иван Сергеевич сказал, пусть, мол, расписку пишут и убираются куда хотят. Вот они и убрались.
– А кто – они-то? Кто забирал Данилова?
– Жена, кто же еще!
– Жена?.. а как она выглядела?
– Обыкновенно – в платье, в очках, в белой кофте до пят. А что вы меня все допрашиваете? – вдруг опомнилась медсестра. – Езжайте к своему Данилову и у него выпытывайте.
– А у вас есть его адрес? – не отступала Василиса.
– Вот что, я сейчас вызову охрану, они вас доставят куда надо! Чего шатаетесь, выспрашиваете? Таскаются здесь всякие доходяги! – совсем осерчала сестра милосердия.
Подруги не стали дожидаться, когда к крикунье подоспеет подмога, и выскочили из корпуса, как пробки.
– А ты говорила, что Данилов не женат.
– Врал. Наверное, соблазнить хотел, – подивилась коварству мужчины Люся.
В автобусе каждая из подруг мысленно прокручивала дальнейший план действий, но все вышло совсем не так, как думалось. Еще подходя к двери своей квартиры, подруги услышали, как надрывается телефон. Справившись с ключом, Люся первая подскочила к аппарату.
– Алло, говорите, – запыхавшись, проговорила она.
– Анна Никитична, это вы? Очень рада, что и после смерти мы можем вас слышать, – зашелестел в трубку чей-то испуганный голос.
– С чего вы взяли, что я Анна Никитична? Вы вообще куда звоните? – недоуменно моргала Людмила Ефимовна.
– А… Разве это не Климко Анна Никитична?
– Мне очень жаль, но она умерла. Хотя она и при жизни здесь не бывала.
– Я понимаю, что она умерла… – похоже, на том конце провода кто-то хотел о чем-то поговорить, но не решался.
– Если понимаете, кому звоните? – занервничала Люся.
В трубке какое-то время помолчали, потом женщина решила объясниться:
– Вы не беспокойтесь, я – Пальчикова Наталья Викторовна, училась у Анны Никитичны… Вы не думайте, я, в общем-то, психически здорова. Просто пришла вчера на могилку своей учительницы, а прямо из трещины в памятнике торчит записка: позвоните по такому-то телефону. Ну, думаю, если из памятника торчит, значит, Анна Никитична сама написала, значит, есть она, жизнь загробная. Выходит, думаю, и туда прогресс добрался, если телефонную связь провели, ну, раз просит позвонить… вот и решила…
– Так вы что же, решили, что это сама Анна Никитична позвонить просила? – удивилась Люся необыкновенной доверчивости собеседницы.
– Ну… в общем… Позвонила, да и все.
– Это я записку оставляла, – пояснила сыщица и принялась «ковать железо»: – И большое вам спасибо за звонок. Только мне очень нужно с вами встретиться. Где и когда вам будет удобно?
– Сейчас я одна, муж приедет только часа через два. Если наша беседа уложится в это время – приезжайте. Записывайте адрес.
Дом, который указала неизвестная собеседница, находился всего в трех остановках от жилища подруг, и уже через пятнадцать минут сыщицы представлялись розовощекой, пухлой хозяйке.
– Частные детективы – Курицына и Петухова, – браво отрапортовала Василиса.
– Проходите, пожалуйста, – немного смутившись, пригласила женщина. – Пальчикова Наталья Викторовна. Можно просто Наташа.
Гостиная, куда хозяйка пригласила детективов, была выдержана в бело-голубых тонах. Нежно-голубая мягкая мебель, белые в малюсенькую голубую клеточку легкие шторы, на голубых подоконниках – цветы в белоснежных горшках, и даже персидская кошка была безупречной белизны. Все было каким-то воздушным и летящим. Василису неприятно удивило, что ее новая юбка, цвета забродившей малины, смотрелась здесь просто грязным пятном. А уж про Люсю и вовсе говорить не хотелось. Людмила Ефимовна, видимо, сама это почувствовала, потому что перестала глазеть по сторонам, а строго насупила брови.
– Нам очень нужна ваша помощь, – начала она. – Убийца вашей учительницы не найден, и мы должны
