уговаривает… А теперь она вроде соглашается. Блин, как больно! И ведь совсем недавно Наталья сама здесь вот так же хихикала, усмехалась. Собирала ягоду, ходила, где хотела, ни от кого не пряталась. А теперь? Да тут каждая грядка ею вспахана, прорыхлена и полита ее собственным по ?том! Да и ладно бы, бог с ними, с грядками, но вот Анатолий!
С отцом Гели и Павла Наталья развелась, когда дети были маленькие. И никогда об этом не жалела. Никчемный был мужик. Работать не любил, ходил в контору для галочки. Потом пить начал, гулять, а уж когда Наталья застукала его с любовницей в собственной постели, выгнала без сожаления. Муж не упирался, собрал вещи, перебрался к новой красотке и вычеркнул семью из своей жизни. Даже алиментов детям не платил. Наталья горбатилась днем и ночью, но потом детки подросли, и жить стало легче. Она даже решила открыть свое дело, и ей удалось.
Паша пошел работать, и у него тоже все получилось. А затем уже вдвоем с сыном стали организовывать Геле ее бизнес. До мужиков ли было? Нет, мужчины встречались, но какие-то несерьезные. Лишь только узнавали, что женщина крепко стоит на ногах, как у них возникала любовь. Правда, начиналось это великое чувство с занятия денег и с постели. А Наталье хотелось настоящей любви. Ну ведь есть же она где-то! Время шло, а чувства не зарождались. Да и не к кому было зарождаться. И научилась Наталья жить одна, без надежды. И подруги у нее были такие же – кто развелся, кто случайными «любовями» утешался, а Маша и вовсе замуж не выходила, так случилось. Они уже и сами научились проводить время весело – собирались каждый месяц в ресторане и отрывались на полную катушку.
Так произошло и в тот раз. Распили бутылочку шампанского, сплясали пару быстрых танцев, когда к их столику подошел Анатолий. Сел на свободный стул, посмотрел на Наталью каким-то долгим взглядом и произнес:
– Вот ради такой женщины стоит жить.
Наталья даже не нашлась что ответить. Правда, девчонки поддержали:
– Да! Наташенька у нас такая! Она у нас королевишна, а мы ее свита!
Наталья так засмущалась, что растеряла все слова. Единственное, что смогла сделать, – хмыкнуть и пожать плечами. И от смущения это вышло очень надменно, истинно по-царски.
– Королева, – поправил Жижков. – Не королевишна, а королева. – Он поднялся и ушел.
Девчонки посмеялись и забыли – начался новый танец. А Наталья забыть не могла. Не то чтобы уж очень на что-то надеялась, а просто ей было приятно вспоминать, какими глазами на нее смотрел этот незнакомец.
На самый последний танец он ее пригласил. И вдруг произнес:
– Выходите за меня замуж, я вас никогда не обижу.
– Вы издеваетесь? – удивилась Наталья.
– Простите, – смутился Жижков. – Но я не хочу вас терять. Я буду ждать вас здесь в субботу. Пожалуйста, приходите!
– Еще чего! – фыркнула Наталья, понимая, что придет. – А во сколько?
И вот в субботу они уже были одни. Без подруг. И он смотрел ей в глаза, ухаживал за ней и не пропускал ни одного танца. Наталья узнала, что его зовут Анатолием, фамилия Жижков, что он не женат и полностью готов к новым отношениям.
Можно ли в это поверить? Нет. Наталья не верила. Она просто жила и радовалась этому недолгому приключению. Ну ладно, потом бросит, но сейчас… Уж очень волновали ее его глаза, птахой трепетало сердце, и голова шла кругом. Но время шло, а Анатолий ее не бросал. Мало того, они становились все ближе, их все больше тянуло друг к другу, и надоедать себе они не собирались. А вскоре Жижков предложил Наталье выйти за него замуж. Ой, как ей хотелось! Она уже влюбилась в него по самые уши, и хотя запрещала себе о нем даже мечтать, вопреки всему строила планы их совместной жизни. Никогда и ни с кем Наталья не чувствовала себя настолько женщиной… или нет, даже не женщиной, а капризной девчонкой. А он… он был ей и отцом, и мужем, и другом, и любовником… Да чего там, Анатолий с нее пылинки сдувал, а она… Она, вдруг ощутив себя королевой, принялась, что называется, загибать пальцы. И то ей не так, и это… На самом деле Наталья просто играла в любимую женщину. Ей казалось, что если мужчина любит, то он должен сломя голову нестись исполнять любой каприз. Жижков головы не терял. Ухаживал нежно, спокойно, но иногда умел одернуть, отказать. Он готовился к долгой совместной жизни, а потому терпеливо лепил из Натальи примерную супругу. А она его не поняла. И вот теперь… Анатолий уже лепит из другой!
Наталья не заметила, сколько просидела в кустах малины – может, два часа, а может, и две минуты. По щекам текли слезы обиды, горечи, потери.
Из-за двери снова донесся довольный смешок дамочки. Черт! Окна так высоко! Наталья не выдержала, схватила обломок кирпича и с силой швырнула в окно. А потом пустилась наутек, заскочила в машину и дала по газам. Остановилась где-то в лесу. Вышла, оглянулась по сторонам и заревела во весь голос, навзрыд, как по покойнику. А почему нет? Сегодня ее любовь погибла. И еще было стыдно. Ужасно стыдно и страшно: вдруг из-за ее кирпича кто-нибудь пострадал? Конечно, неплохо было бы поставить Жижкову под глаз аккуратненький фингал, но… если кирпич все же долетел до Жижкова, то аккуратненьким фингал точно не получится – хорошо бы голову не снесло.
И вот как теперь про все это рассказать дочери? Разумеется, Геля обиделась. В общем, черная полоса у Натальи Марковны никак не закончится. Вот, называется, начала борьбу за личное счастье!
Весь следующий день Геля занималась Аришкой, а настроение у нее было такое подавленное, что впору было подыскивать монастырь. А тут еще рядом крутилась счастливая Маринка. Конечно, она уверяла, что с Гошей у нее ничего не было, но уж больно цепко она ухватилась за соседа и отпускать не собиралась.
А вечером явился Гоша. Объявил, что собрался гулять с ребенком, но… Едва на него взглянув, женщины замахали руками:
– Какой тебе ребенок? Ты что? Хочешь, чтобы люди подумали, будто Ариша живет в неблагополучной семье?
Все лицо соседа отсвечивало лиловыми оттенками, глаз опух, а скулу повело куда-то набок.
– Гошенька! – раненой птицей крикнула Маринка. – Какие гады тебя так расписали? Это даже не под хохлому! Сплошная гжель какая-то!
– Георгий, потрудись ответить, где ты получил все эти… украшения? – нервно топала ножкой Наталья Марковна. – Ты роняешь тень на нашу семью!
На самом деле Наталье было неспокойно – а за Жижковым ли она вчера следила? Однако одним кирпичом так разуделать все лицо… Это надо постараться!
– Рассказывай немедленно! – крутилась возле любимого Маринка. – Сейчас же пойдем в милицию! А врач? Ты вызывал врача?
Всех дам удалось успокоить только Пашке.
– Тихо! – рявкнул он на всю квартиру. – Гошка! Садись за стол и рассказывай!
– А чего рассказывать? – пожал плечами Гоша. – Я вчера проводил Маринку, шел домой, и ко мне подошли двое. Один такой… Высокий, свитер, джинсы. Из-под свитера я заметил, выглядывала белая футболка.
– Это Валька! – охнула Геля. – Он носит свитера.
– Думаешь? – внимательно посмотрел на сестру Пашка. – Хотя… Он ко мне заезжал вчера, даже не сказал ничего, был хмурый. Я его чего-то спросил, он лишь рукой махнул.
– Я тебе говорю – Валька это был! Он решил, что Гошка мой муж, вот и…
– Да чего там решил, – вздохнул Пашка. – Я сам ему и сказал.
– Ничего страшного, – успокоилась Наталья Марковна. – Испокон веков мужчины дрались из-за дам. Это их только украшает.
– Ничего себе, украшает! Да он и без этих украшений… – взвилась Маринка. И уже не стесняясь никого, кинулась на Гошину грудь и завыла: – Бе-е-едненьки-и-и-й! А я тебе говорила – из-за этой Гельки тебе скоро башку снесут! Поехали в милицию!
Против милиции возражали все, в том числе и сам потерпевший, видимо, у него были с законами некоторые несогласия.
– Маринка, успокойся! – воскликнула Геля. – Я сегодня же схожу к Вальке, все расскажу, и он принесет
