Елену Круглову. Дамочки были интересного возраста – обеим было около сорока, имели неполные семьи, недобрые взгляды и огромные виды на симпатягу Волка. Следующей была записана Анжела – грудастая девица, шестнадцати лет от роду, которая играла роль Первого Козленка. На всякий случай в список занесли и хмурую Веронику Абрамовну, хотя по мнению Василисы, та никак не могла участвовать в нападении на Римму. Куда ей нападать, самой бы удержаться – такой вес на тоненьких, будто веточки, ногах.
Переписав всех подозрительных, подруги с чистой совестью отправились на отдых – Василиса сегодня сильно перенервничала, а у Люси стала ныть нога, к тому же надо было продумать нелегкую задачу: как подобраться к всезнающим сотрудникам милиции, чтобы они с радостью поделились сведениями.
Проблема с милицией была почти неразрешимая: и Василиса, и Люся имели достаточно знакомых этой благородной профессии, однако ни один из них никакими сведениями с ними не делился. И все же Люся нашла выход, во всяком случае, появилась слабая надежда на успех.
– Васенька, ты должна мне помочь, – появилась она утром у кровати подруги, когда та еще досматривала сны. – Вася! Немедленно просыпайся и начинай помогать!
Васенька разлепила веки и вздрогнула – перед ней, точно привидение, в белой ночной сорочке до пола, покачиваясь на одной ноге, стояла Люся и размахивала листком.
– Васенька, у меня есть идея! Сегодня мы обязательно узнаем, что там с Риммой. Вася, поднимайся скорее, у Малыша к тебе, по-моему, тоже какая-то просьба.
У Малыша просьба с утра была всегда одна и та же – он требовал прогулки. Поэтому Василиса, шатаясь, побрела наводить красоту.
– Ну, и что ты придумала? Как ты будешь пытать нашу доблестную милицию? – уселась она за стол, когда вдоволь набегалась с собакой по аллее.
– Вася, я все придумала, только ты мне должна помогать и ничему не удивляться, обещаешь?
Василиса крякнула и согласилась, в конце концов, наобещать можно чего угодно.
– Вася, немедленно беги, купи водки. Три бутылки.
– Ты решила споить все наши органы? – подняла бровь Василиса.
– Наши органы тремя бутылками не споишь. И закуски прихвати праздничной: икры там кабачковой, сыра плавленого… четыре штучки, пельменей… Ну придумай сама.
– Я, конечно, Люсенька, прихвачу, только подскажи: килька в томате за праздничную закуску сойдет?
– Вася! Не вздумай! Мы же не бомжи какие-нибудь!
Василиса только пожала плечами и пошла собираться. Она искренне не могла уразуметь: отчего это сырки плавленые закуска праздничная, а килька не в таком почете? До вечера подруга ни о чем больше не распространялась, а только лукаво подмигивала и запиралась в туалете с ручкой и тетрадкой. Сначала Василиса хвостом бродила за ней и просила хоть намекнуть, что она придумала, потом плюнула на это дело и пошла готовить ужин. Люся в это время страстно грызла карандаш, закатывала глаза к люстре и корчила брови шалашиком – что называется, соображала. В восемь вечера неожиданно зазвонили в дверь, и Люся, забыв про больную ногу, кинулась открывать.
– Это ко мне!
В дверях стоял Витя Потапов и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– Здрасьте, теть Люсь, – поздоровался он и шагнул в прихожую.
Витя Потапов работал вместе с Павлом Курицыным в милиции, с женщинами был знаком и даже изредка считал их умными личностями. Поэтому и беседовать было решено именно с ним.
– Витенька, проходи, – засуетилась Люся и стала припрыгивать на одной ноге вокруг гостя. – Витенька! У меня для тебя сюрприз! В комнату проходи, не задерживайся!
Потапов прошел в комнату и насторожился: в самом центре красовался празднично накрытый стол. Потапов лихорадочно начал перебирать в уме даты, не пропустил ли случайно юбилей кого из подруг.
– Витенька, не морщи лоб, все равно не догадаешься, – лучилась Люся.
– Ну не томите… – сдался парень.
Василиса тоже в нетерпении комкала угол выглаженной скатерти: у подруги появилась дурная манера не открывать секретов.
– Дорогие мои! Можно я не буду вставать? – наслаждалась их растерянностью Людмила Ефимовна. – Дорогие мои… Я написала книгу!!
– Врешь! – выдохнула Василиса. – Когда ты ее пи…
Резкий щипок заставил Василису замолчать и срочно запихнуть в рот сырок «Дружба». Пока подруга давилась продуктом, Люся охотно объясняла Вите Потапову причину торжества.
– Витенька! Я написала книгу! Это сборник стихов, посвященный родной милиции!
– И что… и кто их согласился печатать? – прошелестел тот, потеряв голос от восхищения.
– Еще не знаю, я их никуда не носила. Витя, ты будешь первым ценителем. Несколько четверостиший я смогу, пожалуй, вам сегодня озвучить! Выпьем же за это!!
Витя не стал настаивать на прослушивании, а вот рюмочку опрокинул с большим удовольствием. Василиса уже поняла, куда клонит подруга, и, прожевав наконец сырок, торжественно выкрикнула:
– Люся! За твои мозги!!
Витя молча тряхнул головой и за мозги выпить тоже не отказался. Весьма охотно он опрокинул бы пару стаканчиков за печень, селезенку и весь организм в целом. Затем, не давая гостю как следует закусить, Люся трепетно поделилась:
