в кошелек всеми руками! Это, видите ли, ее деньги! А знаете, зачем они ей нужны?!
– Наталья! – до корней волос покраснела Дарья Андреевна. – Шла бы ты… за молоком, вот! Все равно перед глазами мелькаешь, как те мухи! Доктор, так вот я и говорю – значит, лежу я, переживаю, а в грудях прям кто вот так кулаком и давит, прям кто давит…
– Это ее эротические фантазии, не слушайте вы ее, – снова влезла Наталья Андреевна. – Ну кто ей там чего будет давить! Тоже мне – предмет мужского вожделения! Я вот вам что скажу…
– Пойдемте за стол, – появилась в дверях Мария Андреевна. – У меня уже все готово.
– Пойдемте! – с глубоким облегчением выдохнул доктор.
Он широко пошагал в маленькую кухню, а за ним чуть не вприпрыжку заторопились тяжелые больные. Ольга не могла поверить глазам: только что ее тетушки так старательно погибали, что даже она поверила – иначе зачем бы надо было вызывать эту «Скорую»? А вот сейчас, при виде этого румяного доктора, дам как подменили! Каждая пыталась показать, что еще молода и здорова, каждая желала выглядеть на все… тридцать пять и каждая претендовала лишь на роль главной героини, а потому упрямо перетягивала на себя внимание единственного мужчины.
– Я еще и борщ подогрела, все же у вас должен быть полноценный обед, – суетилась возле стола маменька. – Кушайте, плюшку берите, я сама пекла.
– Лучше возьмите вот этот черный хлебушек, – перебивала тетя Наташа. – Я за ним хожу в дальнюю булочную. Изумительный вкус, и совсем не портит фигуру. Я сейчас вам… Маша, ну куда ты толкаешь свои плюшки?! Ты их пекла еще на прошлой неделе! Оставь, я потом отнесу дворовым собачкам! Скажите…
– Я вот хотела у вас спросить, – незаметно подсовывала под руку врача свои плюшки Мария Андреевна. – А вы один живете? Нет-нет, вы не подумайте ничего дурного, просто я могла бы с удовольствием приглашать вас на ужин каждое воскресенье! Мы завели бы чудную традицию – посиделки перед рабочей неделей. Как вы на это смотрите?
Доктор не знал, кому отвечать. Он вертел головой, краснел и не мог управиться с ложкой.
– Машенька права, – поддержала сестру тетя Наташа. – Мы могли бы вас кормить каждое воскресенье, понедельник, включая среду. Все же, знаете, дружба с врачом никогда не повредит.
– Да зачем же меня кормить? – чуть не поперхнулся доктор. – Я… я и сам как-то… управляюсь.
– То есть, значит, вы не женаты? – обрадовалась Наталья Андреевна. – Не станете ведь вы управляться сами при живой-то жене!
– Наталья! Ну как не совестно-то? – пристыдила сестру Дарья Андреевна. – Вы вот лучше скажите, если уж мы тут все… за круглым столом, а как вас величать?
– Да, простите, я не представился… – крякнул мужчина, вытер салфеткой рот и вежливо склонил голову. – Федор Макарович Елисеев. Тридцати пяти лет от роду… Не женат. Детей нет… Что еще… Да в общем-то и все.
– Ой, ну зачем вы, мы же не отдел кадров или… изверги какие… – смущенно потупила взор тетя Наташа, хотя выслушала все до последнего слова. – Мы же… и не надо было всю родословную-то… А как вы на королевича Елисея похожи! Кстати, телефончик свой не скажете?.. Маша! Ну что ты на меня так уставилась? Я ж исключительно в интересах дружбы! Вот случись у меня завтра день рождения, и куда я звонить буду?
– У тебя этот день уже случился! – сверлила ее взглядом старшая сестрица. – В прошлом месяце, между прочим!
– Вот! Совсем недавно! А я даже… Федора… простите, я без отчества… а я даже Федора не пригласила!
– Да вы кушайте-кушайте, – подкладывала куски мяса в тарелку гостя Мария Андреевна.
Ольга посидела возле воркующих теток еще немного, а потом поднялась и вышла к себе в комнату. Слава богу, у тетушек уже настроение поднялось, обиды на нее теперь никто держать не станет, не до этого, а она может спокойно залезть в ванную и… и ни о чем не думать.
Ни о чем не думать не получалось. Так и лез в голову их последний разговор с Толиком. И сразу отчего- то припомнились все неприятные моменты на отдыхе, а ведь раньше она на это и внимания не обращала. Припомнилось, с какой злобой смотрела на нее Танечка… неужели только из-за того, что это Ольга, а не Таня выиграла этот компьютер? Припомнилось, что Ирка отказалась пустить ее к себе жить, сославшись на Лешку. Вспомнилось, что они с Толиком так и не остались ни одного раза наедине, и Толик по этому поводу не слишком и сокрушался. И еще так про ее теток говорил – пусть кошек разводят! Конечно, Ольга его где- то понимала, но… если он ее любит, то мог бы и промолчать… И самое главное – он назвал ее квочкой! Случайно? Что-то не похоже. Если б случайно, извинился бы, а то… И чего это она квочка? Ладно бы еще курицей – привычней как-то… Их, например, в компании парни частенько курицами зовут. Еще овечками… Ну не рушить же дружбу из-за каких-то слов, тем более что между парнями и девушками уже и не только дружба, а и любовь. Да, Ольга, например, любит Толика! Даже ждала, когда они поженятся…
Ольга лежала у себя в комнате, ковырялась в воспоминаниях, и с каждой минутой настроение становилось все гаже.
– Оленька! – открыла дверь мама. – Оленька, ты спишь? Я хотела тебя спросить, как ты съездила-то? И еще там… коробки какие-то… Я уже отковырнула маленько коробочку, там клавиатура, это тебе на работе дали? Наградили, наверное? Оль, спишь, что ли?
Ольга старательно засопела и даже раза два отчетливо всхрапнула – говорить сейчас ни с кем не хотелось, а уж обсуждать поездку – тем более.
– Ну ничего, – успокоила мать саму себя. – Завтра поговорим… может, еще и не дошло до распашонок- то…
Утром Ольга поднялась с трудом. И вроде бы ничего не болело, а вот не могла себя заставить встать, и хоть ты что делай!
– Ольга, подъем! – по-солдатски сурово рявкнула тетя Даша у самого уха, интенсивно размахивая руками. Тетя Даша еще со времен рабочих пятиминуток старательно делала махи руками и приседала исключительно семь раз. Почему именно семь, для всей семьи оставалось загадкой. – Завтрак стынет! Ать- два, ать…
Ольга все же поднялась и поплелась в ванную. В зеркале отразилась лохматая девица с потухшим взором и бледными щеками. Эту девицу надо было умыть, накрасить и вытолкать каким-то образом на работу, потому что и работать ей сегодня ужасно не хотелось, и даже не моглось. Заболеть, что ли?
– Мам! Где у нас градусник? – спросила Ольга, едва вышла из ванной.
– Градусник? Вчера был… – захлопала ресницами Мария Андреевна и немедленно встревожилась. – А что – тебе плохо? Может быть, вызовем Федора? Что ж мы, зря с ним вчера знакомились? Между прочим, абсолютно замечательный мужчина! Абсолютно! Наташенька! Ты записывала вчера номер телефона Федора, где он у тебя?
– Мам, ну не надо Федора! – ныла Ольга.
– А что стряслось? – нехотя разлепила сонные веки тетя Наташа.
– Все ясно! – тут же сделала свои выводы тетя Даша. – Говорю же вам – готовьте пеленки! Вот у Ольги уже и токсикоз начался! Боже мой, как же не хочется становиться бабушкой в моем-то возрасте!
– Ну, знаешь что, Дашенька! – обиделась за дочь Марья Андреевна. – Тебе уже шестьдесят пять лет стукнуло! Некоторые уже прабабки в твоем возрасте.
– А я и говорю, что в этом возрасте не хочется! – не сдавалась тетя Даша. – Кругом все прабабки, а я только-только бабушка… Опять скажут, что молодюсь… Нет, я опять же про молодежь! И как у них все это быстро получается!
– Да! – гордо дернула головой Марья Андреевна. – У них быстро! Это у тебя до старости все никак получиться не может! А у них… у нас быстро!
– Вы о чем это? – наконец проснулась Ольга и начала что-то соображать. – Вы чего тут надумали?! Да никого у меня нет! И ничего! Я вообще… я вообще ни с кем не хожу, не дружу, не люблю, не знаю никого, ясно?! Пеленки какие-то выдумали! Не-е-е-ет, отсюда надо срочно съезжать! Срочно!
И она выскочила за дверь.
День на работе прошел быстро. Работы было много, она даже немного отвлеклась, но… но как только пришло время собираться домой, так ее опять охватила тоска.
Она шла домой пешком – специально, чтобы подольше получилось, и снова в голову лезли неприятные
