– А ну скажи, с кем ты всю эту ночь провела? – опять повысил голос Белкин. – Говори мне как на духу! А то тут меня в милицию забрать собираются, так ты давай, не ври мне! С кем?
– Так с тобой же… – оторопела дама на другом конце провода. – Ты ж еще у меня деньги всю ночь клянчил! Не помнишь разве?
– Это к делу не относится, что я там клянчил, – пробурчал Белкин. – Главное… ты там вспомни хорошенько – я никого не убивал?
В трубке зависло молчание, а потом испуганный голосок проблеял:
– Не-е-ет… а ты что, хо… хотел?
– Ну… мало ль чего я хотел… – вздохнул Егор Игоревич. – Ну в общем… пока. Заболтался я с тобой, а у меня тут еще дел – не переделать…
– Егор! А… а тебя в милицию-то забирают? – крикнула в трубку невидимая Аленка.
– Да черт его знает… сейчас спрошу… – И Белкин низко наклонился к Люсе: – Ну так чего, меня берут в тюрьму-то иль нет?
– Следствие покажет, – отрезала та. – А по телефону со своей Аленкой потом поболтаешь! Мне надо задать еще несколько вопросов!
Белкин бросил трубку, невзирая на то что оттуда оглушительно орала обеспокоенная возлюбленная, и преданно уставился Люсе в рот.
– И чего? Я весь слушаю, – придвинулся он к Люсе как можно ближе и даже уложил свою лапу на ее коленку.
Люся задышала паровозом от такой наглости, скинула постороннюю лапу и решительно дернула головой:
– Итак! Вы с Игнатием Петровичем неоднократно удалялись домой вместе. И я догадываюсь, что все время, пока вы шли к дому, вы не молчали. О чем вы разговаривали?
Белкин наморщил лоб, потом взглянул на Люсю и выдохнул:
– Когда?
– Что «когда»? – не поняла сыщица.
– Когда мы с ним разговаривали? – поинтересовался Белкин.
– Н-ну… я не знаю… – пожала плечами Люся. – Когда от нас домой шли. О чем вы тогда с ним говорили?
– Ну как это о чем?! О вас! Он говорил, что я дурак, потому что выбрал тебя, а не Василису, а я ему… короче, я над ним угорал, что он выбрал эту жердину! Ты-то вон какая маленькая, прямо как тойтерьер! Тебя, наверное, прокормить как раз плюнуть!
Люся крякнула.
– Вот уж… не советовала бы плеваться! – обиделась она и стала задавать вопросы еще строже. – А еще о чем вы там трепались? Прямо не мужики, а бабы какие-то! От женщин идут и сплетни собирают! Ну совсем рыцари пропали!.. Чего молчишь-то?! Я ж спрашиваю – о чем еще говорили?
Белкин ковырял пальцем дырочку у себя на штанах.
– Ну?!
– Ага, я скажу, а ты опять ругаться начнешь…
– Начну, чего уж… Но если ты молчать будешь, я вообще… я даже драться буду, я такая. О чем?
– Ну… еще говорили, что у вас на пятом этаже такая хорошенькая девочка живет. Только Игнатий говорил, что она уж больно молоденькая, – потупился Белкин. – А я говорил, что ничего… живет же с такими кто-то…
– Это Ирка, что ли? Совсем одурели! Девчонка только-только школу закончила! Старые пни! – проворчала Люся. – Короче… Расскажи лучше, Игнатий ничего тебе не говорил – ему никто не угрожал? Или, может быть, у него какие-нибудь долги имелись? Ссорился с кем-нибудь? Ничего не говорил?
– Господи! Да с кем он может ссориться?! Ты что, его не помнишь?! Он же мякиш для беззубых! Ему хоть что говори, а он только головой качает и радуется! Ха! Ссориться!
Люся припомнила – и в самом деле, такой, как Игнатий, поссориться не мог. Хотя… Как-то так получается, что именно таких безропотных и обижают чаще всего, тут даже никаких ссор не надо…
– А где он живет, ты не знаешь?
– Не-а… – покачал головой Белкин, и Люся уже окончательно расстроилась, но он добавил: – Я только дом знаю и подъезд. Ой, я ж тебе не рассказывал! Значит, мы с ним идем от вас… не, ну он тогда хотел, конечно, со своей Василисой Ужасной остаться, но я ж, ты ж понимаешь, не позволил, нечего! Я уйду, а он еще к тебе клинья бить начнет! Так вот, я его за гребень и с собой! А он идет, значит, ноет, ноет, дескать, как ему с этой Василисой надо отношения строить, и как я ему мешаю, ну и…
– Вот идиот! – засопела Люся.
– Так я и говорю!
– Ты идиот!! Человек хотел отношения построить! Хотел руку и сердце Васе предложить! И если б не ты, может быть, он бы жив был!
– Не, я тебе точно говорю. Ежели б он ей предложил, то еще раньше скончался, она б ему вздохнуть не дала, он бы так и помер – задохнувшись! – грустно доложил Белкин.
– Ладно, чего ты там дальше-то хотел сказать?
– Не буду… – набычился Егор Игоревич. – Ты себя так ведешь… прямо обидно мне делается, я к тебе со всей душой, а ты…
– А ко мне не нужно с душой, – презрительно сморщилась Люся. – У меня все равно денег нет. Ты лучше говори, где Игнатий Петрович живет!.. Жил…
Белкин хотел было заартачиться, но, глянув на сердитую Люсю, заговорил:
– Значит, вот там, где магазин «Шалун», знаешь? Вот в этом доме. А подъезд самый первый от магазина. Я видел, как Игнатий туда заходил. Я еще к нему напроситься в гости хотел, а он… он не позвал, зараза… Ой, господи прости… хороший был человек…
Люся поняла, что больше ничего интересного из Белкина не выудит, да и мамаша ее возлюбленного должна была вот-вот вернуться, поэтому Люся поднялась и стала торопливо собираться домой.
Белкин бросился в прихожую провожать гостью.
– Так я чего хотел-то… – замялся он. – Мне же деньги-то до сих пор никто не дал. Да-а-а… так что, если у тебя есть совершенно ненужные несколько тысяч…
– Я уже говорила – у меня нет ненужных тысяч, – сквозь зубы процедила Люся.
– Ну, можешь и нужными поделиться, я ведь не каждый день прошу, – настаивал кавалер. – А я б к тебе этим же вечером… мы б могли и в кино, и опять же – в театрец, а? Продолжили бы наш, так сказать, компьютерный роман, а?
– Прости, мне сейчас не до романов, – насупилась Люся и выбежала за дверь.
Едва она позвонила в свою квартиру, как дверь немедленно распахнулись, будто Василиса ожидала ее там.
– Ну наконец-то… И где это ты столько времени… – нетерпеливо начала Василиса, но заметив расстроенную физиономию подруги, толкнула ее в бок. – Чего такая грустная? Это все-таки Белкин Игнатия убил, да?
– Ну, Вася! Ну почему Белкин-то? – вытаращилась Люся. – Хотя… сволочь он порядочная.
– Кто бы сомневался… – пробурчала Василиса и стала крутиться возле подруги, ожидая, когда та переоденется.
– Мне никто не звонил? – спрашивала Люся, уныло стягивая свитер.
– Нет. А что сказал…
– А никто не приходил?
– Нет, так ты…
– А писем не было?
– Да кто тебе писать-то будет? – взвилась Василиса. – Ты лучше мне расскажи, что тебе твой Белкин-то сказал? Где он был в четверг? Что он знает про Игнатия?
Люся не спеша переоделась, потом плюхнулась на стул, подтянула к себе тарелку с оладьями, которые уже успела настряпать Василиса, и уныло начала рассказывать:
– Не Белкин это, он в тот день вообще дома не ночевал. Был у этой… у тетки… – все же Люся не смогла
