– В общем, когда мы с вами там по всяким Малаихам таскались, у меня погибало свидание. И конечно же, мой молодой человек меня не дождался, подумал, что я его разлюбила. Я теперь и на самом деле его разлю…
– Алисия!! – рыкнула Гутя. – Мне твои лав-стори уже плешь проели! По существу давай!
– Ага. Ну так вот, сбежал Терентий на мусорку. А я ж к нему не с пустыми руками на встречу отправилась, с трубой этой самоварной. Ну и чего – обратно мне ее тащить, что ли? Хотя лучше бы обратно.
Аллочке очень хотелось поделиться с сестрой своими переживаниями, однако ту интересовало совсем другое.
– Ты мне про Романа говори! – теряла терпение сестра.
– Так я про него и говорю! Короче, поехала я к Терентию домой. Я адресок у тебя в альбоме свистнула. Ну и прихожу, значит, стучусь, звоню, никто не открывает. Но ты же меня знаешь, я просто так не уйду! Тем более с трубой. Ты знаешь, Гутя, я твердо решила долбить до утра. А тут открывается дверь и выходит огроменный такой кобель!
– Ромочка?
Сестра наверняка издевалась. Аллочка даже мороженое перестала есть, но Гутя смотрела на нее во все глаза, и Алла продолжала:
– Да нет, какой-то породистый. А вот вел его на поводке этот самый мужик, которого вы Ромочкой называете. И он мне сказал, что Терентий побежал мусорки проверять. А пока мы говорили, пес этот, который породистый, все время к моей ноге прилаживался, то есть, значит, укусить мечтал. Но тут выглянул мальчонка лет десяти и протянул отцу намордник. Хороший мальчик попался, а то как бы я без ноги?
Гутя тряхнула головой.
– Ничего не понимаю… Какому отцу мальчик протянул намордник? С чего ты взяла, что там вообще был его отец, а не просто гость какой-нибудь?
– Ты знаешь, Гутя, а я догадалась. Мальчишка так прямо и сказал: «Папа, ты Графу надень намордник, видишь, женщина переживает! А у нее тонкая нервная система и…»
– Врешь? – прищурилась Гутя.
– Вру, только немножко, для красоты, – мотнула головой сестра. – Про нервную систему мальчишка не говорил, только подумал, но вот папой этого типа назвал.
– Интересно… – задумалась Гутя. – Мальчику сколько, ты говоришь?
– Лет десять, может, чуть больше. И он его так прям – папа! «Папа! Надень намордник!»
Аллочка старалась вовсю. Она понимала, что сообщает очень важную информацию, поэтому даже пыталась передать разговор в лицах. Но Гутя на нее и не смотрела. Она хмурила лоб и о чем-то напряженно думала.
– Выходит, что у Семена семья? Десятилетний мальчишка просто так папой кого попало не назовет… – рассуждала она.
– Так это в самом деле Ромочка, да? Тот, который Светланин жених?
– Если на фотографии именно тот мужчина, которого ты с псом видела…
– Тот самый! Да чего ты прям как наш зять – ничему не веришь? Возьми да проверь! – обиделась Аллочка.
Мороженое уже кончилось, и она решительно поднялась.
– Я придумала! Мы завтра с тобой вместе разработаем этот объект… Гутя, а зачем оно нам надо, если по совести?
– Здра-а-ассте! – выпучила глаза Гутиэра Власовна. – Во-первых, этот самый Ромочка обратился ко мне, чтобы я его с приятной женщиной познакомила. Я и познакомила! А деньги мне от таких знакомств только после свадьбы выдаются. А какая к черту свадьба, если он уже женат?!
– Да! А тем более деньги!
– Правильно! А во-вторых… – Гутя как-то судорожно вздохнула и нахмурилась. – Понимаешь, что-то не нравится мне эта история, прям клубок какой-то! За одно тянешь, другое вылазит. Не нравится…
– Ага, и мне тоже, – подхватила Аллочка. – Мне тоже уже эти истории… Давай лучше мы поедем на юг, а наши молодые…
– Ничего подобного!
Гутя дерзко вскинула подбородок вверх и представила себя пионером-героем.
– Я буду бороться! Я буду бороться за свою зарплату! Буду бороться за своего Севу! И…
– …получишь орден Сутулова. Посмертно. А нам дадут денежную компенсацию. Я тобой горжусь! – положила липкую руку на плечо сестры Аллочка и торжественно произнесла: – За это надо еще по мороженке!
– Фиг. Когда клубок размотаем, тогда и наедимся.
– Ага… с тобой наешься… так и помрешь без сладкого…
Весь следующий день провожали молодых в аэропорт. Потом весь вечер развлекали тоскующего Карпа Ивановича – мужчина, как он сообщил сам, жутко переживал отъезд внука, у него даже разгулялся радикулит, и спасти его можно было разве что другой путевкой. Он даже был согласен на Сибирские озера, но только чтобы в отелях был европейский сервис. Дамы решили, что такое лечение им не по зубам, некоторое время развлекали старичка как могли, а потом махнули рукой – пусть лучше натрется змеиным ядом. Если не поможет, значит, не судьба.
