– То есть вы полюбили друг друга, да? – уточнила Клавдия.
– Ну конечно. Она меня полюбила, а потом, говорю, у нас отношения далеко зашли. А тут еще у меня папаша ушел. Денег он мне давал, конечно… Так ведь не каждый день! Один раз в месяц сунет тыщу долларов, и все. А что на них купишь?
– Вот ведь, гад какой, тыща зеленых для него не деньги! – не выдержал Акакий. – А мне жена и в рублях столько не выделяет, но я ж ее не прикончил еще…
– Жора, вызывай обратно своих врачей! – взорвалась уже Клавдия. – Пусть они его обратно уложат! Прямо никакого покоя! А вы говорите, молодой человек, не прерывайтесь! Вы же не сказку на ночь рассказываете, а показания даете!
Бережков понял.
– Ну короче, денег нам стало не хватать. И пошел я на хитрость. Думаю – пойду на дорогу грабить. У меня ребята знакомые так подрабатывают, говорят, неплохо в месяц выходит. Вот и я отправился.
– Это я давненько заметила.
– А что? У меня любимая девушка, между прочим, и она на мой заработок рассчитывала! А родители вытворяли черт-те что. Не до меня им было, видите ли! Один на старости лет решил жен менять, другая вечные лямуры крутит… А мне куда? Матушка какие-то выкрутасы с новой подружкой отца стала вытворять. Вижу, и тетя Наташа рядом вьется. А мне с Лизой – хоть пропадай! А тут и вовсе – батюшка скончался, и с деньгами полный облом вышел. Я ведь по-доброму хотел: к матери пришел, говорю – давай, мол, вместе жить. Чем тебе моя Лиза не нравится? А она как давай верещать! Ты, говорит, еще копейки не заработал, а уже свою Лизу мне на шею посадить хочешь? Не, ну а я же не дурак, да? Будто я про наследство ничего не знаю, да? Я маменьке и намекнул.
– А она что? – затаив дыхание, слушал Акакий.
– А ничего. Орала как резаная. Говорит, это не тебе, это мне наследство. А сама деньги отцовские на своих ухарей тратила!
– И ты ее за это убил, – подсказал Жора. – Отравил вместе с тетей Наташей, да?
– И ничего не да! Как я ее убить мог? Матушка меня даже в дом не пускала! А если и пускала, то ходила за мной по пятам, чтобы я чего не спер. А сама-то… Она же по миру нас могла пустить! И тут я… я вообще умный, меня и в школе всегда хвалили… придумал я такую штуку – уеду на Север, она расслабится, а потом я в права наследства вступлю и уж тогда-то развернусь.
– А чего ж не уехал?
– Так тут Лизочка свинью мне подложила – ребеночка родить вздумала! Нет, ну ум какой у девчонки есть? У нас ни дома, ни денег, а у нее ребеночек…
– Вот тут ты маменьку и отравил? – снова не выдержал Жора.
– Нет, ну я так не буду рассказывать! Чего он ко мне со своей отравой прицепился? – обиделся Вадик. – Не мог я мать отравить! Родная кровь все-таки! И потом, говорю же – она все время по квартире за мной хвостом ходила, как мне… А тут еще Лизочка! Я вообще-то хотел с ней расстаться, на кой она мне сдалась – глупая, да еще и некрасивая. А мать мне такую девчонку присмотрела! И главное, перспективную – у нее папик богатый. Он очень матушке приглянулся.
– Нет, ты глянь, какой изверг! Теперь ему уже и Лиза не подходит! – взревел Акакий. – Я свою жену и вовсе без ничего брал! Мучаюсь, конечно, но живу же! Жора! Дай я его повешу на твоей люстре!
– А чего это на моей? На своей и вешайте! – не стерпел Жора.
– Молчать, золотая рота! – гаркнула Клавдия, и мужчины присмирели. – Ты говоришь, приглянулся? А это не он к ней в последний день приходил?
– Вот уж не знаю. Он, по-моему, и не знает, что маменька его себе в кавалеры наметила…
– Поэтому ты маменьку и того, да? – упрямо долбил Жора.
– Тетенька, вы ему хоть половиком рот заткните, что ли… – возмутился вконец Вадик. – Что ж он прям сплошным гипнозом занимается? Я вот сейчас поддамся, скажу «да» и введу следствие в заблуждение. А преступник, между прочим, еще на свободе!
– А ты откуда знаешь? – скривился Жора.
– Оттуда! Потому что за мной следят! – выкрикнул парень. У него даже подбородок затрясся от напряжения.
– Подробнее, пожалуйста, – подсел ближе Акакий.
– А чего подробнее… Я тут на кладбище к родителям заскочил… Вечером, конечно, потому что я же боюсь днем-то, за мной и так из-за этих грабежей уже охотиться начали. Ну подхожу к сторожу, спрашиваю, как, мол, могилку найти. А он мне: «Вот по этой аллее иди, сынок, прямо и упрешься. Да ты не боись, там уже тебя ждут». Я сначала подумал, что старик перепил. Говорю: «Чего мелешь? Кто это меня ждать там может?» А он: «Иди, говорит, сам посмотри, я всех твоих родственников не знаю. Кажись, сестра чья- то».
– Так это женщина была? – перебил Акакий.
– Я думаю, да. Если бы мужик, то сторож сказал бы, что брат. А он дальше говорит: «Она уже приходила, про тебя спросила, а я и не знал, что ты сын покойников-то. Но сдуру ляпнул – приходит, мол, кажну ночь. Хотел дамочке приятность сделать. Вот она второй раз приходит, тебя ждет».
– А может, и правда какая родственница? – предположила Клавдия.
– Да нет у нас родственниц! Отродясь не водилось! Но я пошел туда, подумал – свихнулся старик. Стал ближе подходить, а от памятника тень отделилась и вижу – прячется! Ну я смекнул, что не к добру это, и тихонько так обратно повернул, вроде и не хотелось туда идти. А вы – отравил, отравил…
– Так, говоришь, на кладбище? – задумчиво протянула Клавдия Сидоровна.
Жора почувствовал неприятный озноб.
