Люся встала и торжественно достала остатки торта. Сначала попыталась было нарезать их ломтиками, но увлеченная Васенька запихала в рот весь кусок целиком.
– А то! – повторила Люся. – Этот Гринин братец, а также мой сынок, был на этой свадьбе, понятно?! Он видел и меня, и Гриню!
– Фы фумаеф? – с полным ртом уточнила Вася.
– Да, я думаю! Я уверена. Потому что между мной и этим дебильным парнишкой Гриней больше ничего общего нет, никаких точек соприкосновения. И еще… Если он представился мне сыном, а Грине братом, значит… он не слишком старый и не очень молодой. То есть ему где-то… от двадцати пяти и до тридцати пяти. Примерно так.
Вася прожевала торт и развела руками:
– Ну тогда все проще пареной репы! Завтра же навещаем молодоженов, выспрашиваем, что за гости у них были, а там, может быть, и сам благодетель просветится!
– Кстати, они уже, наверное, и фотографии проявили! – радостно заметила Люся.
Вася скисла:
– Не понимаю – ты-то чего радуешься? Я тебе давно хочу сказать, Люсенька, ты отвратительно получаешься на снимках. Такое ощущение, что не человек, а просто баян с глазами, честное слово. Другое дело – я! Я вот, думаю, в этот раз получилась особенно неотразимой! Правда же, мне идет мое зеленое платье?
– Идет. Только ты не в нем была, а в той своей вытянутой кофте, так что тоже – еще те снимочки получатся. Да, в сущности, кто на тебя, Васенька, будет смотреть? Главное – мы сможем разглядеть, кто там был!
Утром Василиса проснулась от непонятного шума и жалобного поскуливания Малыша. Сон немедленно испарился, от него даже испарина на лбу осталась. «До Люси сыночек добрался. Закрыли Малыша, а теперь преступник ее убивает, газовым пистолетом!» – мелькнуло в голове и сразу же захотелось спрятаться на балконе. Однако любовь к ближним пересилила – Василиса тихонько поднялась и на цыпочках проскользнула в кухню – именно оттуда доносились странные звуки.
– Господи… – пролепетала Василиса в ужасе. – За что мне все это?
Люсенька в последнее время частенько не закрывала холодильник. Дверцей мотнет, а та не закрывается, требует более внимательного подхода. И стоит холодильник распахнутый. Сегодня, вероятно, Люся куда-то спешила, и знакомая история повторилась. Малыш и Финли решили, что такую ситуацию не использовать просто преступно, поэтому теперь наслаждались хозяйскими запасами. Коту повезло больше – он восседал на верхней полке холодильника и без помех уплетал замерзшие сосиски. Малыш же пытался протиснуть мохнатую морду между баночек с майонезом и горчицей, чтобы добраться к кусочку колбасы, но от горчицы невыносимо воняло и щипало глаза, а колбаса все никак не доставалась. Бутылочка с кетчупом уже покоилась на полу, рядом, в белой луже, синел пакет из-под молока и валялась чисто вылизанная блестящая бумажка из-под сливочного масла.
– Та-а-а-ак! А совесть, значит, собакам ни к чему, да?!! – уже вопила Василиса, вытягивая кота из холодильного шкафа. – И котам! Вот так вот с грязными лапами по всем продуктам… Малыш! Морду убери!! Ну, Люсенька! Только заявись!
Но Люсенька не заявилась. Сначала Василиса занялась уборкой, и пока подбирала с пола молочное озеро, вспоминала подругу самыми изощренными прозвищами, затем стала нервно поглядывать на часы, в гневе щурить глаза и грозить длинным корявым пальцем невоспитанным питомцам:
– Даже и не смотрите на меня! У, позорища!
Но позже Василиса начала волноваться. Они с Люсей сегодня решили сходить к молодоженам, то есть вплотную приступить к делу, которое касалось Люси, как никого, и она по доброй воле никак не могла проигнорировать такое событие.
– Все! Больше ждать нельзя, – застегивая босоножки в прихожей, бубнила Василиса, пока Малыш весело прилизывал ее голову языком. – С Люсей определенно стряслась беда.
В следующий миг взволнованная женщина ощутила резкий пинок под зад и уперлась лбом в широкую собачью грудь.
– Васенька!! – радостно влетела в дом Люся. – А ты чего – дверь не закрыла? Я же кричала тебе!! Или ты спала?
Грудь Василисы раздулась дирижаблем, и Люсенька всерьез испугалась, как бы с подругой не приключился инсульт. Чтобы хоть как-то избежать страшного недуга, Людмила Ефимовна принялась с силой хлестать подруженьку по бледным ланитам. От такого неслыханного хамства Василиса сперва задохнулась, потом завопила во все легкие:
– Ты где шаталась, старая профурсетка?!! Ты… Ты почему… не закрыла… все молоко!..
– Ой, Васенька, стоит ли так расстраиваться из-за какого-то молока? Ну не закрыла пакетик, так его и не закроешь, не зашивать же его, – отмахнулась Люся и принялась вываливать на подругу кучу новостей. – Вася, ты не представляешь! Сейчас я была у Ольги, наш Василий сказочно вырос! Ты не поверишь, только я подошла к его кроватке, он такой рев поднял!!
– Ну слава богу, у мальчика все в порядке со зрением, – потихоньку стала отходить Василиса. – И с чувством прекрасного тоже.
Люся замахала руками и весело защебетала:
– Да при чем тут прекрасное? Я про то, что он уже распознает мать и чужих!
– Ты, Люсенька, и в самом деле к прекрасному не имеешь никакого отношения, так что не пугай ребенка, дай ему привыкнуть к тебе постепенно. И ответь наконец, почему ты унеслась к Ольге, не предупредив меня? И холодильник опять не закрыла! Мы что – уже перевели кота с собакой на самообслуживание?
– Вася! – честно вытаращила глаза Люся. – Я тебя будила! Вот можешь меня распилить на этом самом месте! Но ты так во сне вытягивала губы, что мне неловко было тебя отрывать!.. А что – мы сегодня никуда не идем?
