– Я, собственно, затем и пришла, чтобы ваши фигуры привести в должный вид!
Подруги недоверчиво переглянулись. Сама Машенька отличалась пышненькими формами, но не ограничивала себя в сладком и посиделки на диетах не одобряла. И, уж конечно, никогда не считала, что ее худосочные товарки имеют какой-то там лишний вес.
– Нет, я серьезно! – вздернула брови подруга. – Вы же знаете, мы дачу купили!
Ну конечно, и Люся и Василиса знали, что Мария Игоревна купила дачу и еще старенькие «Жигули» и теперь со своими сыновьями, кстати, приемными, днюет там и ночует. Даже не раз зазывала подруг понежиться на солнышке, но те упрямо отказывались – как, интересно знать, они будут нежиться, если сама Маша с утра до ночи стоит к ним тылом? А бросать свои силы на прополку травы дамы считали занятием бесполезным – что толку, трава все равно победит, через неделю же станет лесом.
– Машенька, ты вырастила на своем огороде ананас? – хитро улыбнулась Василиса. – Я читала, только ананасы сжигают кучу жиров.
– Да чего вам там жечь? – удивилась Маша. – И потом – не только ананасы, но еще и работа! И солнце! Вася! Ты на себя посмотри! Лето в разгаре, а на тебя взглянуть страшно! Ты же вся зеленая! Полюбуйся на мой загар!
И Мария стала задирать подол платья, чтобы похвастаться загорелой спиной. Она могла бы и не задирать – и руки, и ноги, и лицо гостьи покрывал ровный, красивый загар.
– Между прочим, загорелое тело выглядит намного моложе, – била она по самому больному.
И Василиса сдалась.
– Когда едем? – поинтересовалась она, уплетая очередное пирожное.
– Завтра.
– Ой, девочки, я никак не могу, – притворно застонала Люся. Из-за своей фигуры она не убивалась, молодость догонять не спешила, а работать на грядках не любила до зубовного скрежета. – Я никак не могу. У меня же, Машенька, внук родился! Они без меня ну ни денечка не могут! Прямо ни одного. Вот так каждый вечер Ольга звонит и просит: мамочка, приходи сейчас же – надо Васеньку искупать. Или еще зять – звонит и плачет, Ольга, мол, убежала в молочную кухню, а он не знает, как малыша успокоить. И что ты думаешь?
– Я думаю, что вы опять куда-то вляпались, – жестко прервала Люсино пение Мария Игоревна. – Видела я Ольгу с мальчишечкой. Такой замечательный ребенок. И Володя возле него, будто наседка квохчет, и Ольга глаз с него не спускает, сколько стояли, разговаривали, все в коляску пялилась. Жалуются они на тебя, Людмила. Володя говорит, даже отпуск взял, а теща приходит и к ребенку никого не подпускает, прямо как собака на всех рычит.
Люся медленно прищурила глаза:
– Это, значит, он меня сукой назвал, поганец… Жаловались, значит… Так когда, ты говоришь, едем?
Все остальное время женщины обсуждали завтрашнюю поездку.
– Девочки, вам совсем ничего с собой брать не надо, у нас там уже все есть! И на грядках работать вас никто не заставит, я даже сама вот так буду ходить с вами по газону и отдыхать, ходить и отдыхать! Мне просто никак нельзя не ехать – поливать же надо, жара-то какая! А одной мне неуютно как-то. Мальчишки в спортивный лагерь уехали, а чего я одна поеду?
– Нет, ты объясни, мне какой купальник брать – открытый или закрытый? – волновалась Василиса. – Если там народу много, так я закрытый возьму, у меня не везде еще идеальные формы, а если никого нет…
Машенька махала руками и вилась вокруг подружек бабочкой:
– Да хоть какой бери – нет там никого! Можешь даже топлес загорать – никто не увидит!
– Люся, она нас везет в тайгу, я тебе точно говорю, – моргала Василиса. – В непроходимую, где не ступала нога человека.
– Ой, да всякие ноги там ступали! Просто с одной стороны у нас дачу продают, уже четвертый год, потому что цену такую заломили, а с другой стороны люди приличные, но приезжают только по выходным, потому что работают, а мы всего-то на три дня едем, как раз в пятницу вернемся. Да, впереди такая лужайка, домики только метров через сто, но у нас забор, тебя, Васенька, даже голую никто не разглядит.
– А позади? – щурилась Вася.
– А позади лес, это же дача! Короче, я завтра за вами заезжаю в восемь, вы берете с собой Малыша, Финли, и все вместе едем отдыхать!
На том и порешили. Правда, когда Маша ушла, подруги еще немного поспорили.
– И все же… с этой поездкой… – мялась Люся. – Уедем, все бросим, и так-то ни на шаг не продвинулись, а теперь и вовсе…
Василиса уже ковырялась в шкафу – искала купальники, нашла всего два, а хотелось менять наряды каждый день, но третий – самый новенький – куда-то подевался. Его вообще-то никто не покупал, она его сама связала, но надеть на люди так ни разу и не отважилась. А здесь, если Маша говорит, что к ним никто не станет заглядывать, им блеснуть перед подругами будет самое время.
– Люся! Мы уже неделю топчемся на месте! Да чего там неделю, больше! А ты тут из-за каких-то трех дней истерики устаиваешь! – нервничала она из-за потери. – Ты мой купальник не видела? Такой вязаный, весь в дырочках? Куда же я его… Люсенька, и еще. Смотри, ты уедешь, твой сынок потеряет тебя из виду и начнет творить глупости. А мы с тобой знаем, что лучше всего преступника ловить, когда он эти самые глупости делает, когда контроль над собой теряет. Да куда ты дела купальник-то?!!
Люся подошла и подняла с пола узелок – в свернутой наволочке хранился драгоценный наряд – сама Василиса и упаковала, да забыла.
