дворяне
— распространилась повсеместно на всей территории Древней Руси. За свою службу дворянин получал вознаграждение в виде денежного или земельного пожалования. Дворянин был земельным собственником. Он мог приобретать и держал села и рабочую силу — смердов. Последних он покупал или кабалил и мог «сводить» на свою землю. Все это позволяет сделать вывод, что истории дворянского класса, сыгравшего значительную роль в России, предшествовала история вначале небольшой социальной группы, чья долгая и сложная эволюция растянулась почти на весь период феодальной раздробленности.
Битва на Сити вписала последнюю страницу в историю Владимире-Суздальской земли. Отныне история северо-востока Руси развивалась во взаимодействии с внешним фактором — политикой Золотой орды. Страшная сила татаро-монгольского ига надолго вторглась в жизнь русского народа. Она не остановила развития и поступательного движения общества, но во многом их тормозила и деформировала.
Татаро-монгольское иго было постоянным тормозом политического, экономического и культурного прогресса. И все же разгром Владимиро-Суздальской земли, массового убийства жителей, почти полное уничтожение народного хозяйства не остановили поступательного движения русской истории. Государственность была сохранена. Значение этого фактора трудно переоценить. Роль государства в этот критический период русской истории была исключительно важной. Значение сохранения государственности, видимо, в известной степени понимали и современники. Пример Волжской Болгарии, буквально развалившейся под ударом монголов за полтора года, был перед глазами. Вот почему летописная запись о восшествии Ярослава звучит необычайно торжественно и подразумевает определённый подтекст: «Ярослав сын Всеволода великого седе на столе в Володимери. И бысть радость велика хрестьяном их же избави Бог рукою своею крепкой, от безбожных татар, и поча ряды рядити, яко пророк глаголет Богове суд твои церкви дажь, и правду твою сынови царстви, судити людем твоим в правду, и нищим твоим в суд, и потом утвердися в своем честном княжении». Летописец подчеркивает, что обычный порядок, традиция государственного устроства сохранены. Князь рядит ряд с вечем, заключает договор, садится на стол великого княжения во Владимире, управляет и судит. Другими словами, подчёркнуты обычность, возвращение к нормальной практике жизни общества, к повседневному функционированию государственных институтов. Продолжалась жизнь, правда, уже в новых условиях развития. Начался её новый этап. Летописец превосходно это понимает и подчеркивает в тексте. С ним трудно не согласиться. Действительно, начался новый период истории русского народа. На смену Владимире-Суздальской Руси шла Русь Московская.
Правящий класс Севере-Восточной Руси превосходно разбирался в делах сопредельных государств. Владимиро-Суздальские князья внесли определённую лепту в историке-юридические анналы русской дипломатии. Александр Невский уже в начале 50-х годов XIII века особым мирным договором установил границу между Русью и Норвегией. В общих чертах она сохранялась много лет. А его отец Ярослав после удачного похода под Юрьев, где он разгромил войско Ордена, обязал к уплате дерптского епископа так называемой «юрьевской дани». Вопрос о ней был одним из важнейших при Иване III и Иване Грозном в XV–XVI веках.
Владимиро-Суздальская Русь поддерживала связи и контакты со многими странами мира. Они зиждились не только на торговле, экономике, ремесленном производстве, но и на обмене культурной информацией. Северо-Восточная Русь XII–XIII веков может служить превосходным примером, моделью общества, осуществлявшего интенсивный обмен духовными и материальными ценностями между Востоком и Западом, и в то же время вносившего своё, весьма деятельное начало в развитие их цивилизаций. Объём и интенсивность контактов были таковы, что Владимиро-Суздальскому княжеству, видимо, принадлежало одно из первых мест во внешнеполитических связях в XI–XIII веках на севере Европы.
В настоящее время известен ряд памятников, содержащих комплекс Владимире-Суздальских известий. Подобные сообщения находим почти во всех опубликованных летописях: Лаврентьевской, Троицкой, Суздальской, Симеоновской, Радзивиловской, Летописце Переяславля Суздальского, Ипатьевской, Новгородской I, Новгородском кратком летописце, Рогожском летописце, Никано-ровской, Новгородской IV и Софийской I, Московских летописных сводах 1480, 1493 и 1495 годов, Ермолинской, Львовской, Типографской, Тверском сборнике, Воскресенской, Никоновской, псковских и смоленских памятниках. Наиболее пригодной для нанализа является Лаврентьевская летопись.
Ростово-Суздальское летописание первой половины XII века представлено памятником, созданным непосредственно на северо-востоке — Ростовским сборником («старым ростовским летописцем», как назвал его епископ Симон в начале XIII века), который содержал печёр-скую летопись и Повесть временных лет, излагавшие события XII века. В сборнике находились также сообщения начала XII века о градостроительстве Владимира Мономаха; о нападении болгар на Суздаль; далее — о походах Юрия и Георгия Симоновича на болгар, о градостроительной деятельности Долгорукого. И, наконец, известия конца 50—60-х годов рассказывали об избрании Андрея на стол.
Владимире-Суздальское летописание претерпело в конце XII века новую редакцию. Этот период ознаменовался созданием во Владимире летописного свода. Текстологические наблюдения позволяют датировать его концом 80-х — началом 90-х годов.
Очень интересные сообщения первой половины XIII века находим в Московском летописном своде 1480 года. Существовала ростовская летопись, которая велась от 1206 года до конца 80-х годов XIII столетия, в конце 1278 — начале 1279 года она была отредактирована, причём использовала владимирскую летопись. Последняя заканчивалась 1276 годом.
Летописец Переяславля Суздальского был создан в середине второго десятилетия XIII века. В основу он положил владимирскую великокняжескую летопись в редакции начала XIII века (Радзивилловскую летопись), дополнив ее местными известиями и сообщениями о деятельности князя Ярослава Всеволодовича в «суж-дальской» и Новгородской землях. Сам факт создания памятника и политическая направленность Летописца говорят о возросшем значении Переяславского княжества, об авторитете Ярослава. Изложение летописца заканчивается 1214 годом. Также комплекс известий, посвящённых князю Ярославу Всеволодовичу, содержит тексты источников северо-восточного летописания первой половины XIII века. Эти сообщения в основном рассказывают о походе князя на чудь, емь, на литву, освещают его политику в отношении Новгорода, излагают семейные дела Ярослава. Видимо, надо признать, что в период княжения Ярослава во Владимире был составлен свод. Свод, враждебный в отношении Ярослава, возник в период княжения во Владимире Святослава. Известно, что шла борьба из-за престола между ним' и Ярослави-чами. Определение свода Святослава позволяет продолжить рассмотрение редакции времени Ярослава. В составе Владимирской летописи выделяется ещё ряд сообщений, которые надо отнести к источнику, привлечённому в момент создания свода Ярослава. Видимо, это был личный Летописец Ярослава. Подобное предположение подтверждается не только направленностью и подробностью записей известий, но и их тематикой. Все они отражают деяния Ярослава. Созданием свода 1239 года ознаменована начало княжения Ярослава во Владимире. Свод 1239 года как будто подводит итог предыдущей истории Владимире-Суздальской Руси и открывает её новый этап правлением Ярослава Всеволодовича».
В 1243 году князь Ярослав Всеволодович ездил по вызову к хозяину Золотой Орды хану Батыю за ярлыком на великое владимирское княжение. Батый «почти Ярослава великою честью и отпусти». А.А. Горский в своей книге «Русские земли в XIII–XIV веках, вышедшей в Москве в 1996 году, писал:
«Для политической структуры Руси первой трети XIII столетия было характерно сочетание земель, управлявшихся определенными ветвями княжеского дома Рюриковичей, с землями, не закрепившимися к тому времени за какой-либо ветвью. Ведущую роль играли 4 земли и соответствующие им княжеские ветви — Черниговская (Ольговичи), Волынская (Изяславичи), Смоленская (Ростиславичи) и Суздальская (Юрьевичи). Между князьями этих ветвей шла борьба за три «общерусских» стола — киевский, новгородский и галицкий. Ко времени монголо-татарского нашествия исход борьбы за эти три княжения не был ясен. Даже о Новгороде нельзя сказать, что суздальские Юрьевичи его прочно держали:
князья других ветвей не посягали на Новгород только последние 5 лет до Батыева похода на Северную Русь (напомним, что в начале XIII столетия Юрьевичи контролировали Новгород дольше, но затем вынуждены были его уступить). Борьба за Галич продолжалась и после нашествия. Судьба Киева была вообще неясной — с 1235 года до взятия его Батыем в 1240 году на киевском столе сменились 6 князей из всех 4 сильнейших ветвей.
