дня на день. Сегодня Олега и Игоря удача не обошла – Галина Игнатьевна, супруга неуловимого Голубева, только что приехала и гостей приняла приветливо и радушно, как старых, добрых знакомых.
– С Толей, с Анатолием Романовичем Беловым, мой муж знаком давно. Познакомились еще на студенческой вечеринке. Да-да, не удивляйтесь, Павел Викторович учился с Беловым в одном институте, правда, позже муж решил посвятить себя творческой деятельности. Так вот, с Толей они вместе учились, были какое-то время очень дружны, Белов даже у нас на свадьбе шафером был, а потом и мой муж у него свадьбу вел, когда он в первый раз женился. Встречались очень часто. Ну, знаете, молодые были, беззаботные. А потом Толя в науку с головой ушел, что-то у него там интересное стало вырисовываться, вот тогда и понеслось! Как отрезало все встречи и праздники. Сонечка, это жена его первая, сначала еще, бывало, звала в гости, но потом и она замолчала. Толя жил своей химией, ничего и никого вокруг не замечая, ни в ком не нуждаясь. Даже Соня ему, кажется, только мешала, хотя именно она и создавала ему все условия, чтобы талант мужа расцветал. Да кому это было надо! Ни слова доброго, ни благодарности, жила тихо и незаметно, так и угасла. Врачи говорили, от рака умерла Сонечка, а мне вот кажется, она просто лишней себя на земле почувствовала. И похоронили ее как-то быстро, торопливо, чтобы, видно, не отвлекать светило от научных раздумий. После похорон мы с Толей совсем видеться перестали. Какое-то время еще звонили, приглашали на семейные вечеринки, но он, по-моему, даже не вспомнил, с кем говорил.
– А вторую жену Белова вы никогда не видели? – спросил Олег.
– Видеть не приходилось. Правда, слышали, что Анатолий Романович вновь женился.
– А на похоронах, когда вашего друга хоронили, разве вдовы не было?
– Мы и сами на погребении не присутствовали, мы с Пашей уезжали на юношеский фестиваль, а когда приехали домой, нам сообщили, что Белова Анатолия Романовича уже нет, похоронили его. Позже мы приходили на кладбище, и даже домой к нему заходили, да только в их квартире сначала жили какие-то китайские торговцы, а потом и вовсе дом снесли, что-то там строить намечали. Вот и получается, что со второй женой мы так и не познакомились, да и зачем?
– А вы не помните, над какой темой в последние годы вашей дружбы трудился Белов? – поинтересовался Игорь.
– Что значит «не помню»? Я ее совершенно не знала. Когда мы собирались все вместе, у нас было правило – ни слова о работе. Так что…
– Галина Игнатьевна, у ваших общих знакомых какое впечатление осталось от второй жены Анатолия Романовича? Ведь кто-то же общался с Беловыми.
Галина Игнатьевна пожала плечами и нехотя ответила:
– Говорили, что молодая очень для него, глуповатая, что поговорить с ней не о чем – одни смешки да хиханьки нелепые, а больше… У Толи ведь с новой женой и связи, и друзья новые появились.
– Вы кого-нибудь видели вместе с Беловым? Я имею в виду его новых друзей?
– Да что вы! Откуда же?
Олег и Игорь топали по пыльному, горячему городу.
– Ну и как тебе Галина Игнатьевна, что ты о ней думаешь? – спросил Игорь.
– Это ты у нас думальщик, вот и говори.
– Могу сказать абсолютно точно – Белов действительно изобрел что-то из ряда вон. И жена его от рака как-то уж очень вовремя скончалась. Только я не уверен, что у нас в руках именно то открытие и есть. Все как-то очень уж славно в пасьянс укладывается, очень просто, – задумчиво говорил Игорь.
Олег смотрел на него с усмешкой – молод еще, наворачивает.
– Не ломай башку, какое там «просто»? Просто погиб Белов, очень просто умерла его жена, совсем уж легко пропал Кис Кисыч, то есть Куценко. Это Касаров что-то мудрит – то был столько лет убежденным холостяком, а то за полгода бабьем обвешался, как новогодняя елка игрушками. То у него одна жена, то другая. Зачем новая баба у него поселилась? Она что, родственница? Мне в этом компоте ничего не понятно, да и разбираться я не хочу. Только если меня держат за Тузика, я не стану землю носом рыть. И тебе не советую.
– Поменьше языком работай, а побольше ногами, – наставительно изрек Игорь и, нащупав в кармане единственную хрустящую бумажку, остановил такси.
Они уселись в раскаленную «Волгу» и принялись накручивать ручки, опуская стекла. Ноги ныли, однако ничего существенного узнать не удалось, поэтому друзья сидели хмурые. Даже подшучивать друг над другом не хотелось.
– Слыш-ка, ребятки, а вы случаем никому на хвост не наступили? – отчего-то поинтересовался пожилой водитель.
– Отец, мы самые что ни на есть дюймовочки – маленькие и безобидные, – нехотя отозвался Олег.
– Я, конечно, дюймовочков не возил, а только вон те ребятки, какие за нами как приклеенные волочатся, те уж точно хотят поглядеть – что за зверь такой дюймовочка, вишь, нисколь не отстают.
Олег и Игорь обернулись. На хвосте их «Волги» прочно висела зеленая потрепанная «шестерка».
– А моторчик-то, надо думать, не родной, – задумчиво пробормотал Игорь. – И давно она приклеилась?
– Да почитай с самого началу, – буркнул дед. – Вы бы сами как-нибудь разбирались, чего меня припутывать, стар я уже в догонялки играть.
– Не боись, отец, сейчас будет поворот, и выезжай на Павлова. Там дома пятиэтажные, вот к первому после поворота и подруливай. Только, старик, точно к третьему подъезду, уяснил?
– Чего уж тут, уяснил, – ответил шофер и резко поддал газу, видимо, желая поскорее покончить с этой неприятной историей.
– Игореха, расплатись с дедом сейчас.
