– Не хранит, а хранила, – поправил Струге. – Когда работала. А сегодня она взяла у меня ключ, чтобы свидетельство забрать. Черт, я совсем забыл… А разве она не отдала тебе ключ, Алиса?
– Если бы она отдала, я бы принесла дело.
– Не грубите судье, Ракитина, – снова отреагировал Николаев. – Лучше идите и позвоните Алле. Бардак какой-то! Человек уже два месяца не работает в суде, а ей отдаются под честное слово ключи от сейфа!
Глядя на удаляющиеся стройные бедра девушки, Струге подумал о том, что некоторые люди даже не понимают истинной значимости своих поступков.
У Антона горели щеки. Сейчас он был уверен в том, что, окажись в подобной ситуации проверенная годами Алла, она просто не смогла бы его спасти. За нее это сделала, даже не подозревая об этом, неопытная в подобных играх молоденькая секретарша.
Балыбин напомнил о себе легким покашливанием и вовремя ввернутой фразой:
– Виктор Аркадьевич, я к вам уже как на работу езжу…
Струге поднялся со стула.
– Так за чем же дело встало? У нас как раз администратор с обязанностями не справляется.
Вместо ответа Вольдемар Андреевич покрутил на пальце автомобильный брелок. По амплитуде вращения и тональности звучания ключиков Струге догадался, что президент филиала давит в себе желание вскочить и впиться ему в горло своими фарфоровыми зубами.
– Я думаю, Вольдемар Андреевич, что завтра Антон Павлович найдет для меня возможность познакомиться с делом.
Антон вышел из кабинета Николаева и вернулся к себе. Алиса сидела за своим столом. Их глаза встретились всего на мгновение, но этого было вполне достаточно. Пока судья одевался, девушка не сводила с него глаз.
– Я… не сделала вам плохо?
Струге подошел к столу и положил в портфель две папки – тема завтрашнего процесса. Потом долго искал сигареты и зажигалку. Вспомнив, что они лежат там, где и всегда, – в боковом кармане пиджака, – он успокоился и подошел к двери. По его расчетам, его уже минут десять должен ждать у крыльца суда Пащенко.
– Пока, Алиса.
Дойдя до двери, он обернулся:
– Есть вещи, которые я никогда не забываю, девочка.
– Ты что такой красный? – спросил Пащенко, распахивая перед Антоном переднюю дверцу своей «Волги». – Николаев тему «просек»?
– Думаю, пока еще нет. Что сообщает Пермяков?
Прокурор вывел машину на дорогу, вполголоса выматерил водителя красного «Москвича», проскочившего перед самым его носом, и только после этого ответил:
– Пермяков сообщает, что у Самородовой в магазине произошел контакт. К ней подошел тип и передал пакет. Она его развернула и пересчитала деньги. Как думаешь, зачем ей такая большая сумма и почему ей эти деньги передает Парфенов Леня, терновский жулик? И передает именно в тот день, когда мы заинтересовались Галкой?
– Она каждый день пересчитывает крупные суммы, Вадим. – Струге сразу откинул вероятность наличного расчета за уголовное дело. – Она работает в оптовом отделе самого крупного в городе цветочного магазина. И потом. Если этот факт привязывать к моему делу, то нужно быть уверенным в привязке Парфенова к Семенихину и Перцу. А это полный нонсенс. Воры с кидалами не якшаются. Разница в менталитете слишком велика.
– Дураку понятно, что Перец не станет кому-то продавать «свое» уголовное дело! Он же не совсем еще с катушек слетел!! Даже после того, как пристрелил кореша и подельника, за что в воровском мире мгновенно приговаривают. Но ведь Самородова, поняв ценность документов, попавших в ее руки, могла обратиться к мошеннику Парфенову. Если предположить, что она обнаружила документы, то в ее торгашеском уме тут же мог нарисоваться план превращения бумаг в деньги. Предположим, что она знает, что Перец пристрелил Семенихина. Она знает, что если такая информация дойдет до братвы, Перцу конец. Она связывается с Парфеновым и продает тому уголовное дело. Леня платит Галке, прекрасно понимая, что с Перца вышибет гораздо больше. Круговая страховка! Перец ни за что не стуканет братве, что гад Парфенов продает ему его же дело, иначе Леня тут же стуканет братве, что Перец «уморщил» подельника. Перец в безвыходном положении.
– Вау-у-у-у-у!!! – Струге завыл, как волк. – Где мне дело искать, Пащенко?!
– Сегодня отработаем Самородову и Перца. Дальше будет видно…
«Десятка» Перченкова стояла в самом центре стоянки, просматриваемая со всех сторон. К нему подошел охранник и постучал пальцем по стеклу.
– Братан, восемь часов. Если хочешь спать на этом месте дальше, придется платить еще за сутки.
Перец смахнул с коленей «Plаyboy» и потянулся. Спать здесь дальше он не собирался. После последнего прогрева двигатель успел основательно остыть. Еще десяток минут пришлось потратить на протирание стекол и разогрев. Он успел даже растереть комьями еще не почерневшего снега лицо и сунуть в рот жвачку. Хотелось есть, но сейчас нужно было быстрее разрешить проблему с «товаром», который лежал на заднем сиденье. Потом – лечь на время на дно.
Весь день он провел в коротких «перебежках» из одного двора в другой, лишь однажды выехав на улицу, чтобы заправиться. Карманные деньги подходили к концу. Дамокловым мечом над ним висело понимание того, что он – в федеральном розыске.
К вечеру Витя Перченков подъехал к дому Самородовой. Окинув окна ее квартиры, он убедился в том, что Галка, проживающая одна, дома.
«Может, крутануть с ней? – шевельнулась шальная мыслишка. – Да у нее и перекантоваться?»
Однако, вспомнив слова Семенихина о том, что Самородова любительница «розовой» любви, слегка расстроился. Как рассказывал покойный Олежек, Галку уже не раз заставали в постели с различными девицами.
«Может, врут?» – теша себя надеждой, вновь подумал Перченков. Он взял с передней панели трубку и набрал номер домашнего телефона Самородовой.
– Галка, привет, – сказал он, услышав ее голос. – Мне есть смысл к тебе подниматься?
– Да, Витя, денежки мне привезли. Шубка с тобой?
– Конечно, – успокоил ее и успокоился сам Перец. – Гал, может, мне винишка прикупить?
– Ну прикупи.
Она ответила так быстро, что Витя вынужден был признать – цели он не достиг. Слишком пространный вопрос и чересчур простой на него ответ для выяснения ориентации потенциальной покупательницы.
– А твой мужик мне голову не проломит?
– У меня нет мужика.
Тоже непонятно. Если у бабы нет мужика, то это не означает, что она лесбиянка.
– Гал, а ты хочешь мужика?
– Витенька, я шубу хочу. Ты быстрее определяйся. Заходи, пока я не передумала.
Перец ехал к коммерческому киоску в том безнадежном состоянии, в котором находятся милиционеры, выписывая в своих рапортах: «В ходе работы информации, представляющей оперативный интерес, не получено…»
Глава 8
Пермяков сидел в «Жигулях» пятнадцатой модели, взятой напрокат у одного из знакомых перегонщиков, и отчаянно мерз. Впервые в жизни занимаясь наружным наблюдением на автомобиле, он даже не догадывался, сколько на это уходит наличных средств. Его должностными обязанностями следователя прокуратуры «пастушеская» деятельность не предусмотрена вообще, поэтому он находился в несколько растерянном состоянии. Самородову из вида он не терял, а мучился лишь от необходимости постоянно прогревать двигатель. «Гонщик» предупредил, что если Пермяков «сорвет» на холоде двигатель, то тут же станет обладателем «Жигулей». Сама же «пятнашка» предназначалась для сына одного из городских банкиров и была доставлена в Тернов лишь день назад. С самого утра «важняк» прокуратуры
