Над их головами, выехав из-за укрытия «небосвода», висел Перченков. Его поза не оставляла сомнений в том, что он целится из обреза в «экскурсантов»…
Первый жакан врезался в стену в том месте, где секунду назад стоял Пащенко. Оглушенные грохотом выстрела, судья и прокурор лежали за убогим укрытием.
– Я знал, что он здесь! – рявкнул Антон. – Я шкурой чувствовал!
Спорить с этим времени не было. Над головой – почти в самом зените – медленно проезжал стрелок. Окажись в руках Перца автомат, секунды обоих были бы сочтены. Но Перченкову мешала вести прицельный огонь решетка. Более того – она двигалась, а Витя не привык вести стрельбу из движущегося объекта. Он палил и палил, быстро перезаряжая свой обрез. Иногда картечь и жаканы разбивали штукатурку совсем рядом с жертвами, иногда – очень далеко. Вскоре Перец – вместе с Венерой – скрылся за выступом.
В тот момент, когда он выскользнул с неудобной решетки на выступ, у него кончились патроны для ружья. Может быть, это было и к лучшему. «Ствол» накалился до такой степени, что сжимать в руках это кулацкое оружие было уже невозможно. Бросив ставший ненужным обрез, Витя спрыгнул на лестницу, где совсем недавно Струге избивал несчастного бомжа.
– Уходит, зараза! – взревел Пащенко и бросился к выходу.
– Осторожнее, Вадик, у него милицейский «ствол»!..
Пащенко это знал. А еще он знал, что, как бы ни складывались дальнейшие события, нужно задержать Перченкова, но так, чтобы тот мог говорить. Ни один начальник войсковой разведки не жаждал захватить живого «языка» так, как этого жаждал Пащенко. Он бежал к двери на первом этаже, уже хорошо представляя архитектуру здания. Перед ним была дверь, а за ней – тамбур, оканчивающийся еще одной дверью. На этот раз – последней.
В то мгновение, когда прокурор хватался за ручку двери, он услышал, как грохот наружной двери разнесся по всему планетарию гулким эхом. Перец был уже на улице. За спиной Пащенко, стараясь от него не отставать, мчался Струге. А за ним, играя разноцветными бликами галактики, вертелся небосвод…
…Когда «боксер» включил на стене рубильник, Перец похолодел. Он не раз бывал в детстве в этом заведении и знал, что произойдет, если эти два звездочета запустят систему. Не пройдет и полминуты, как он окажется над их головами в позе летящего архангела Михаила. Лучшей позиции для его расстрела снизу придумать сложно. Вместе с тем, услышав гудение поворотных механизмов, он понял, что, пользуясь их шумом, можно спокойно перезаряжать оружие. Пистолет он спрятал за ремень сзади, чтобы он случайно не выпал во время бегства, а обрез подтянул к себе. В тот момент, когда он набивал в зубы запасные патроны, он уже знал, что делать дальше. Главное – успеть пересечь эту решетку и оказаться у противоположной стены. Там – лестница, ведущая на улицу. Если действовать грамотно, то можно не только опередить этих двоих, но и, если посчастливится, кого-нибудь из них подстрелить.
– Плутон, Венера, Марс, ГэЧэПэ… – мычал он. – Сейчас я устрою вам звездопад, не будете успевать желания загадывать…
Все случилось так, как он и предполагал. Нападение было столь стремительным и неожиданным, что место укрытия оказалось настоящей засадой. Нужно было торопиться. Перец, выбегая на улицу, уже слышал за спиной топот ног. Первой его мыслью было юркнуть за угол и раствориться в темноте улицы, однако он забыл об этой мысли сразу, едва увидел стоящую перед крыльцом «Волгу». Из ее выхлопной трубы выбивался едва заметный черный дымок.
– Трудно зажигание отрегулировать, что ли?! – непонятно в чей адрес возмущался он, садясь за руль.
Закрывать дверцу было некогда. Он так и рванул с места, оставив ее открытой. Это произошло в то мгновение, когда двое преследователей выскочили на крыльцо планетария…
– Ты оставил машину открытой с работающим двигателем?! – Струге схватился за голову и стал смотреть по сторонам в поисках транспорта, пригодного для погони.
Пащенко такого исхода не ожидал. Входя в планетарий, он ни на секунду не сомневался в том, что Перца там нет. По его прокурорскому мнению, было бы полным маразмом вернуться туда, где тебя едва не поймали. Он думал, что они выйдут на улицу, сядут не в холодную, а в прогретую машину и поедут дальше. Сейчас в хорошо прогретой машине ехал тот, кого они искали…
– Мать-перемать… – тихо бормотал Вадим. – Его даже менты сейчас не остановят. На «Волге» номера прокурорские…
– Отлично! – вскипел Антон. – Ты ему в бардачке еще запасных патронов не оставил?
Вместо ответа Пащенко вынул из кармана телефон.
– Выхода нет… Только мне в голову не приходит сейчас и вряд ли придет потом, как объяснить факт нахождения преступника, находящегося в розыске, за рулем прокурорской машины.
– Не дури. – Струге положил руку на телефон. – Вон, «шестисотого» кто-то гонит! Тормози…
Удостоверение лежало в кармане пиджака, под курткой, поэтому Пащенко махнул пистолетом. «Браток», сидящий за рулем, нажал на педаль тормоза так резко, что почти врезался головой в стекло. Дернув задком, словно развязная черная девка – бедрами, «Мерседес» застыл у обочины. Ни слова не говоря, прокурор с судьей запрыгнули в машину – Пащенко на переднее сиденье, Струге – на заднее.
– Что за дела, люди? – Голова, напоминающая череп мастифа, окинула двоих наглецов удивленным взглядом. Антон отметил, что в этом взгляде не было ни капли страха. Лишь удивление, вызванное бесцеремонностью мужиков.
– Видишь вон ту «Волгу»? – Пащенко ткнул стволом пистолета в удаляющиеся огни. – За ней.
«Браток» удивленно шевельнул ушами.
– Эт-че за «Волга»?
– Прокурорская. – Пащенко нетерпеливо посмотрел на часы.
Перехватив этот взгляд, «браток» хмыкнул:
– Как бы, типа, по всей стране началось, что ли? Давно пора было… – Щелкнув рычагом коробки- автомата, он поддал газу. – А какой прокурор?
– Транспортный, – ответил Антон Павлович.
– Так это из-за него, гниды, я два джипа на таможне теряю? Я его архарам еще четыре месяца назад заяву написал! А сейчас вислоухий педрила Балыбин собирается мои тачки с торгов «сливать»!
Пащенко кашлянул и почесал «стволом» висок, а Антон, откинувшись на заднее сиденье, с едва заметной улыбкой стал смотреть на стремительно приближающиеся огни прокурорской «Волги».
– Не уйдет, гад, – пообещал «браток», с вожделенной хрипотцой произнося каждое слово. – Догоните, что делать будете?
– По обстоятельствам, – уклончиво ответил прокурор, только теперь начинающий понимать, зачем монархи любят ходить в народ переодетыми. Сидя в кабинете, глас народа не услышишь. – Два джипа, говоришь… А таможенные декларации в Белоруссии кто тебе заполнял?
– Да гадом буду – все законно! – возмутился автомобилист, которого никак не могла осенить догадка. – Ну, недоплачено чуток. Что теперь – штаны снимать? Или вот так взять и Балыбину два джипа подарить?! Этот шакал только и ждет, как кусок ухватить! Гиена, мамой клянусь, гиена… И таможня эта покупная, как магазин. Хочешь тачку нормальную купить – иди в таможню. Там тебе тут же продадут все, что ты хочешь! У такого же пацана правильного, как ты, отобрали, суки, и продают! Не – магазин, отвечаю…
– Ты «Волгу»-то не обгоняй, – попросил Струге, который в боковое окно уже видел возбужденное лицо Перца. – Нам же не первыми прийти нужно.
– А, да… Увлекся я, пацаны. – «Браток», шмыгая носом и зажимая прокурорский транспорт правой стороной «Мерседеса», с любопытством посмотрел внутрь «Волги». – Что-то «медведь» этот транспортный зачуханный какой-то…
Заметив в руке «зачуханного прокурора» пистолет, владелец иномарки снова ударил по тормозам и возмущенно взвизгнул:
– Ни фига, блин, расклад! Это по какой причине у вас такие разборки, братва?!
– Дело уголовное украл, гад, – скрипя зубами, выдавил Пащенко. Помимо всего прочего, его интересовала еще и целостность вверенной ему служебной автомашины.
– Вот до чего дошли, мерзавцы… – непонятно в чей адрес бросил «браток».
Видя, как он бережет «Мерседес», Вадим крякнул, дотянулся до включателя стеклоподъемника и опустил стекло. В салон мгновенно ворвался холодный ветер.
