захохотала:
– Вы чо, кто мне скажет-то?! Я ж не Настя Каменская! Ой, там так получилось… Мне просто повезло. Значит, я как раз только-только убралась в кабинете Евгения Сергеевича, ковер у него почистила, пошла уже руки мыть – глядь, а колечка нет! У меня такое маленькое колечко с камушком, мне Витька подарил, хотел, чтобы я за него замуж вышла, а сам на другой женился. Сволочь ведь, да? Так нет! Он же потом еще и пришел – отдай, мол, кольцо, я теперь его жене хочу задарить. Ну, я ему…
– Маша, так что там в кабинете-то? – напомнила Серафима.
Девица нахмурила лобик:
– А о чем это я? Ах, ну да же! Так вот, ищу я то кольцо и слышу – Евгений Сергеевич с кем-то в кабинет направляется. А мне уже выскочить так, чтобы меня не заметили, никак нельзя. И при нем не выйдешь – сразу начнет кричать, что в его кабинете кто хочет, тот и толчется, что у него не кабинет, а проходной двор. Сам, главное, волокет кого попало… Он мне уже один раз говорил такое, когда мы с охранником Славкой там заперлись. Не, ну мы же думали, что он уехал! Кстати, Славка, он мне вообще ничего не дарил, а вот замуж… и замуж тоже не звал, зато…
– Ма-аша, – снова затормозила ее Серафима.
Девчонка весело хихикнула над собой, затрепыхала руками и уже серьезнее продолжала:
– Короче, слышу – идут. Я и сиганула в шкаф, раздумывать-то некогда было. А шел Борисов наш, оказывается, с людьми из милиции, решил побеседовать. Ну, они у него что-то там спрашивали, он, конечно, отвечал… Ой, такой смешной! «Я, говорит, совершенно не предполагал, что моя жена такой нетрезвый образ жизни влачит! Иначе, говорит, я бы несомненно дочь взял на свое воспитание. Ах, какое горе! Вы уж найдите преступника, я этому недочеловеку башку снесу!» И так культурно говорит, чтобы поверили. А сам все про свою Анну знал! Ха! Про нее кто только не знал… Но за дочь он точно башку снести может. Не от любви, конечно, а то, что на его имя покусились… Ага, так, значит. А дядька из милиции – я его не видела – и говорит: «А вы не подозреваете, кто бы вашу дочь мог похитить?» Ну, Борисов, конечно, давай пузырем дуться: «Да у меня все знакомые – люди приличные, у них у самих не по одному ребенку. И это только по законному, а сколько еще неоформленных… Получается, что никому моя дочь сильно и не нужна была. И вообще – это все моя бывшая жена виновата, давайте ее посадим в тюрьму». А дядька не соглашается, хитренько так ему говорит: «Не-е-е-ет, ваша жена вовсе даже и не в машине находилась в то время, она, говорит дядька, посещала строительный комплекс, где и заснула в пьяном сне в присутствии многих свидетелей. А вы все же подумайте – кому так нужен был ваш ребенок, потому что это сильно смахивает на запланированное похищение». Тогда Борисов замолчал, а потом ему умная идея в голову пришла. Никогда не приходила, а тут вдруг заглянула. И говорит наш Евгений Сергеич дядьке: «А почему вы решили, что это похищение? Зачем же тогда они дочку оставили? Ну и прихватили бы ее. Деньги бы стрясли, а потом погибшую где-нибудь подбросили. Я, мол, слышал, что многие похитители так делают. А тут похитили и смылись!» Тогда дядька сердито говорит: «Мы над этим работаем. Сообщим вам лишь конечный результат, а не сам процесс!» Они еще что-то говорили умными словами, только я уже не помню, да и не слышала больше. Не до того мне было, если честно, – они очень так долго сидели, а я же живая, у меня организм работает, ему удобства требуются, а в том шкафу… Короче, дальше я думала только о том, как бы не оконфузиться. Но ничего, пронесло. Нет, вы не подумайте, в том смысле, что все благополучно закончилось, я одержала победу над организмом.
Серафима слушала девчонку не перебивая. Так, значит, все же похищение. Если уж сама милиция так решила… А у них, похоже, есть на то причины.
– Ой, потом меня все наши просто затаскали – что говорили, да как, да не может быть, чтобы ты не узнала! А чего я узнаю, если и сам следователь толком ничего сообразить не может! И главное – почему-то все наши перепугались. Никодимыч давай трястись, что сейчас обыск начнется, а у него в сарае досок украдено у Борисова уйма, он новую дачу себе строить задумал. Ирка, горничная, давай богу молиться, чтобы ее в чем не заподозрили, потому что она всегда возле жены Евгения Сергеича крутилась, даже подругой считалась. Тамара давай руки заламывать, потому что всегда говорила – нечего на ребенка такие алименты платить, лучше на персонал их потратить. У нее у самой-то никогда своих детей не было. Тетка Лиза, та и вовсе килограмма четыре сбросила – думала сейчас как начнут деньги с продуктами сверять, а у нее половина съестного в дом уходит. Даже Славка струхнул, потому что хотел занять у Борисова деньги на квартиру, а тот ему отказал. Вот и получается, что вам непременно с каждым нужно встретиться, они все с пуховыми рылами. Одна я пушистая вся. И белая.
Маша тараторила, как заведенная. На одном этапе у Серафимы мелькнула в голове искра. Ярко эдак вспыхнула, но разжечь умные мысли так и не смогла – их затушила словами Машенька.
– Стоп, Мария. Скажи, а тебя не приглашали обслуживать день рождения Борисова? – уже по инерции спросила Серафима.
– Зачем? – вытаращилась та. – Меня зовут только если куда на пикник едут, где обслуги нет, а в ресторане своих полно.
– А Борисов отмечал в ресторане?
Девица скроила снисходительную рожу:
– А где же еще? Нет, у себя на кухне он будет высоких гостей принимать, – кривлялась девчонка. – Вот так вот всех пригласит, тетку Лизу поставит к плите, и станут они картошку жареную наворачивать. Потому что у тетки Лизы только картошка хорошо получается.
– Ладно, Машенька, спасибо, – вежливо поблагодарила Серафима, намекая на прощание. – Было очень интересно с тобой познакомиться, ты мне сообщила много полезного, без тебя бы я… Маша! Ну тебе же еще до дома добираться, на улице темнеет! – не выдержала она. Какая-то нужная мысль все еще крутилась где-то рядом, и хотелось поймать ее.
Мария без обиды поднялась, снова обрядилась в черную шляпу и напялила очки.
– Я так не сильно на себя похожа? – спросила она уже на пороге.
– Да что ты! На Машу ты никак не тянешь, ты прям вылитый Рихард Зорге!
– Это который в «Красотке» играл, что ли? – не поняла комплимента Мария, однако уловила, что ей хотели сделать приятное, расцвела и зачем-то полезла целоваться. – Спасибо вам! Я к вам как-нибудь еще забегу, ладно? У меня здесь неподалеку дедушка живет, и как только он умрет, мы с вами вообще соседками будем.
Серафима милостиво позволила забегать, потом захлопнула за гостьей дверь и плюхнулась на диван. Итак, что же насторожило ее в рассказе Маши? Девчонка подслушала разговор Борисова с дядькой из милиции… Они уверены, что произошло похищение… Черт! Ну вот никак не укладывалось это похищение в
