лишь отмахнулся мечами, продолжая яростно вколачивать мечи в твердое, как камень, дерево.
А когда двери сломались, все увидели лишь девушку, сидящую на полу под камнем, серого кота у ее ног, да белого-белого человека с черными волосами, лежащего на алтаре.
— Велимира! Дарен!
Она не подняла головы.
— Что с ним?! Веля, отвечай! — Яромир приложил пальцы к шее друга, надеясь уловить пульс, но пульса не было: сердце не билось, — что?..
Девушка помотала головой, продолжая судорожно комкать черную рубашку в руках. Ждан застыл чуть поодаль, не решаясь подойти ближе.
— Веля, что тут произошло?! — Яр схватил ее за плечи и затряс, как куклу, — отвечай же! Скажи хоть что-нибудь. Пожалуйста, не молчи!
Но бывшая чаровница безмолвствовала, а потом стала тихо-тихо петь старую, как мир песенку:
— Говорят, что в одной стране жила девушка, которая знала самую великую тайну на свете… девушку берегли, как зеницу ока, и потому жила она всю свою жизнь в темной башне… пока не явился за ней человек — не бедный, и не богатый, не трус, но и не герой, — явился, и попросил руки ее. Отец и мать, решив, что тот захотел завладеть ее тайной, сбросили того с этой самой высокой башни, опоив. А на следующий день эта девушка бросилась из своего окна за любимым…
— Почему?.. Зачем они это сделали? — сдавленно проговорил Яромир, не слушая ее, — как осмелилась это сделать ты?
— Почему? — отрешенно переспросила девушка, — потому что эта девушка знала тайну…
— Не надо, Веля, — оборвал ее шатренец.
Потом подхватил тело друга и медленно побрел к выходу. Никто из яцирцев не стал его задерживать.
Ждан молча подошел к девушке, сел рядом и кашлянул.
— Пойдем?
— Все кончено, Ждан, все кончено…
Парень нервно пригладил вставшие дыбом волосы, быстро оглянулся на двери, в которые уже начали заглядывать смуглые островитяне и поторопил девушку:
— Идем, Веля, а то здесь у некоторых уже возникли кое-какие вопросы…
Кто-то сердобольно указал друзьям на вересковые поля, где отродясь яцирские жители хоронили своих воинов, но Веля вовремя вспомнила о том, что северяне сжигают тела умерших.
Яромир уже складывал сухие ветки, когда на каменном утесе появились еще две фигурки. Веля робко подошла поближе.
— Можно нам… попрощаться?
— Что ж ты раньше-то не попрощалась, а, чаровница? — после долгого молчания произнес Яр, не оборачиваясь, — времени-то у тебя, небось, было предостаточно!
Девушка судорожно сглотнула образовавшийся вдруг ком в горле и пробормотала:
— Ты судишь о том, чего не знаешь. Нет больше чаровников, Яромир. Нет чародейства. Ничего нет из того, к чему ты так привык.
Яромир хотел сказать еще что-то, но не стал. Полез в сумку за огнивом и трутом, а Ждан кинул еще сухих веток, набранных им по дороге. Искры долго сыпались, не причиняя мертвому дереву вреда, но, в конце концов, занялись. Потянуло дымом.
— Пусть у тебя будет самый яркий путь, брат мой. Пусть видят боги, что они сотворили.
Ждан отошел чуть подальше и тронул застывшую Велимиру за руку.
— Что, вот так вот все и закончится, да? Он умер — и больше ничего нет?
Веля долго молчала, и парень уже успел подумать, что она не станет отвечать, когда бывшая чаровница тихо спросила:
— Знаешь, какую тайну знала та девушка, Ждан?
— Нет…
Велимира вгляделась в темное звездное небо и тихо проговорила:
— Она знала, что смерти — нет.
— Глупо, — ее собеседник бросил быстрый взгляд на погребальный костер, за языками которого укрылось тело Дарена, и пожал плечами, — что же тогда есть?
— Мы есть, Ждан. Мы — есть.
— А он? — парень кивнул на застывшего Яромира, — разве он еще есть?
— И он есть. Он потом поймет… позже.
— А если…
— Нам надо идти. Оставь его. Каждому хоть раз в жизни нужно побыть слабым.
Ждан бросил еще один сочувственный взгляд на Яромира, грудь которого неровно вздымалась от душивших его сухих рыданий, и кивнул. Дарена ему было тоже жаль — до боли жаль. Но сейчас как раз он- то и не мог быть слабым: этой девушке с золотыми волосами и этому мужчине, сыну отрекшегося князя, было во сто крат больнее.
— И что теперь? — спросил он, когда впереди снова замаячил злополучный храм.
— Теперь?.. — Веля поглядела в небо и пожала плечами. — Не знаю. Съезди к семье, Ждан.
— А ты?
— А мы с Яромиром пока в столицу поедем.
Парень оглянулся, а потом недоверчиво посмотрел на нее.
— Думаешь, он согласится?
— Уверена, — как-то грустно улыбнулась девушка, — он же не откажется увидеть сына своего друга?
В пышном замке шикарного кралльского замка было пусто и уныло: правитель изволил гневаться. И нет бы ему тихонько подебоширить в собственном кабинете, так нет же: Блуд нагнал страху на весь дворец, пообещав, что если ему не найдут его личного чаровника, сбежавшего посреди белого дня, то на веревках уже через день будут болтаться все, до кого сможет дотянуться рука его величества.
Конечно, причины вести себя столь… кхм… не слишком адекватно, у Блуда Пятого были, и немалые. Чаровник пропал — и дьябол бы с ним! Но ведь вместе с его чародейством исчезли и Тени — отвратительные существа, которые когда-то были людьми.
Кралля передернуло даже от омерзения: сам-то он был не в силах смотреть в эти лица, с которых стерлись даже следы губ, глаз, носа… Но, как ни противно было это осознавать правителю Заросии, только такие 'существа' могли стать первоклассными убийцами, и выпускать их из-под контроля было бы чревато, мягко говоря, не слишком приятными последствиями. А если чаровник сбежал… то и Тени, скорее всего, не задержались при дворе.
Вот оттого-то краллю и было грустно и уныло. Блуд заперся в кабинете один на один с самой своей любимой фавориткой — бутылочкой яцирской водки, да так и не вышел из него.
Прислуга, взломавшая двери поутру обнаружила своего кралля в собственной луже мочи с вывалившимся языком и совершенно безумными глазами.
Говорят, что те, кто водился с Тенями, сами переставали быть людьми. Что ж, возможно они и были правы…
Приехавший с докладом молодой граф ар-Данн, сын наставника Лексана, тот самый, чью любовницу так неожиданно убили в Шатре, поспешил тут же убраться, но вскоре был убит неизвестными в собственном доме. Кралль так и не рассказал ему о Тенях, переиграв сам себя.
А ар-Данн так и не узнал, что древнее пророчество, откопанное им в старой дедовой библиотеке, сбылось.
Наследный краллевич, прознав об всем, здорово перетрусил и втихомолку смотался в Акирему, испросив у князя акиремского политического убежища. Князь это убежище предоставил взамен на его, краллевича, сестер. Так и переметнулась вся семья Блуда на 'вражью' сторону.
