– И главное – никто друг друга оскорблять не будет, – тут же согласилась Гутя. – Ума не приложу, с какой цепи они сегодня сорвались, такие приличные люди…
На том и порешили.
«Все! Все вышло так, как и должно было! Справедливость восторжествовала – еще один мерзкий тип перестал поганить землю! И так будет со всеми! Просто удивительно, до чего слепы бывают женщины… Но ведь и слепым нужно как-то жить. А главное – им нужна особенная забота. Значит, еще не время складывать лапки…»
…Походы на дом Гутя запланировала с самого утра. Она уже накрасилась, оделась скромно, но достойно, как и полагается серьезной женщине, и уже собиралась выскользнуть за дверь, но не обнаружила в кармане ключей.
– Аллочка! Алиссия! Не прикидывайся, будто спишь. Скажи, это не ты у меня ключи из кармана вытащила? – прошла она в спальню сестры.
– Я, – сонно протрубила та. – Чтобы ты без меня никуда удрать не надумала. Ох, ну за всеми нужен глаз да глаз.
У Гути от удивления вытянулось накрашенное лицо.
– Ты что такое говоришь? Что значит – удрать? Да я… я бегу по всем нашим дамам, чтобы тайно выведать не было ли у кого причин… обижаться на твоего жениха! И тебе со мной совсем никуда идти не нужно, люди просто не раскроются, если ты будешь сидеть рядом!
Аллочка уже поднялась с кровати, натягивала халат и яростно делилась своим мнением:
– Ну коне-ечно, ка-ак же! Выведать она хочет! Да я тебя, Гутенька, как на флюорографии вижу – вот тут ручки, тут ножки, а тут вот твоя коварная мысль, дескать, убегу, и пусть Аллочка сегодня мучается, готовит обед на всю ораву! Не выйдет! Я иду вместе с тобой! Или, если хочешь, я могу и одна сбегать, побеседовать с кем надо.
– Могу себе представить… – тяжко вздохнула Гутя и рявкнула: – Ну скоро ты?! Уже замучилась тебя ждать!
Они решили, что первого навестят Антона Андреевича. Старичок, хоть и был намного старше несчастного Геннадия Архиповича, страдал излишней любовью к молоденьким девицам, а потому весьма крепко цеплялся и к моложавым мужчинам, ему казалось, что так он и сам выглядит на десяток годков моложе. Как знать, может, Геннадий Архипович и ляпнул старичку что-то важное? Да и с кем еще может поделиться мужчина секретами, если не с таким же героем-любовником, пусть даже слишком дряхлым? К тому же Антон Андреевич жил ближе всех к дому Неверовых.
– Значит так, придем, и ты сразу же достанешь тетрадку, будто хочешь написать мемуары о вашей с Геннадием светлой и чистой любви, понятно? – учила Аллочку Гутя.
– Ф-фу, как это пошло, глупо – мемуары! Только ты, Гутенька, такую чушь могла придумать. Можно подумать, в моей жизни больше никогда таких вот Геннадиев не будет! – скривилась Аллочка. – И чего мне потом, про каждого отчет в прессу писать? Эдак никакой бумаги не хватит…
Гутя даже остановилась от возмущения.
– Ты что такое говоришь – я, Гутенька, ей чушь придумала! Да кто тебе без мемуаров душу выворачивать станет? А нам как раз и нужно, чтобы все вывернуто было… ну, чтобы люди нам всю душу выпотрошили!
Теперь уже оторопела Аллочка.
– Ну уж дудки! Если из нас душу потрошить станут, тогда иди одна, я никуда не пойду! И вообще, чего мы с тобой приключения ищем? К каким-то потрошителям ее тянет! Пошли лучше в кафе-мороженое. Я, между прочим, не забыла – ты мне так свадебный подарок и не преподнесла!
Гутя только протяжно простонала, ухватила сестрицу за рукав и потянула к Антону Андреевичу.
Старичок гостей не ждал, видимо, поэтому, открыв двери, как-то засмущался, покраснел и стал наскакивать на непрошеных гостей хилой, куриной грудью, не пуская в дом.
– И как это вы меня неожиданно решили навестить! – фальшиво скалился он во все железные зубы. – И кому только из вас такая замечательная мысль в голову стукнула? А я вот… ванну собрался принимать! Вот так взял, да и решил – чего вечера ждать, дай-ка я сейчас омовение приму! Так что…
В этот момент в глубине квартиры раздался капризный писк и поведение старичка стало понятным.
– Антосик! – мяукал кто-то из гостиной. – Ну скоро ты? Я уже две твои пешки съела!
Гутя понимающе хмыкнула и даже повернулась, чтобы покинуть старого ловеласа, а вот Аллочка совсем не собиралась его покидать. Еще чего! Они что – зря сюда тащились, ноги терли?!
– Это кого вы там пешками кормите? – набычилась она и решительно вошла в квартиру, отодвинув хозяина могучей рукой.
В прихожую, устав ждать, выпорхнуло воздушное создание, годков двадцати от роду.
– Вот… – смущенно хихикнул «Антосик». – Немножко подрабатываю, знаете ли. Учу младое поколение игре в шахматы, знаете ли…
Аллочка так на него уставилась, что тот готов был провалиться сквозь землю.
– А мы к вам по делу, – пояснила Гутя, желая разрядить обстановку. – У нас тут, понимаете…
– …Донос на вас поступил, – сурово прервала сестру Аллочка. – Что несовершеннолетних совращаете. Так что извольте распроститься с этой девицей и отвечать на наши вопросы!
Старичок посерел щечками, ухватился за дверной косяк и стал настойчиво совать пальто младой даме, которая торчала тут же. Дама возмущалась, пальто брать не хотела и кидала на гостей вовсе даже не приветливые взгляды.
– Не, я не понима-аю! У меня ваще-то за два часа упло-очено! Что за дела-а?! Антосик, ты меня ваще
