времени. Занятия Марии Игоревны революцию в умах подростков совершить не могут, настолько они хаотичны и бессистемны. Ей бы успеть накормить да обстирать ребят. Однако детки и пишут и читают. Конечно, при ней они усиленно продолжают изображать дебилов. Но человеку грамотному скрыть это нелегко.
Очень нелегко. Так, например, увидев в бегущей строке объявление, Гриша радостно встрепенулся: «О! Давайте купим машину, вон как дешево продают». А ведь, по словам Пети, читать он не должен. Тем более бегло. Два дня назад тот же Денис категорически отказался надеть новенькую черную футболку. Мария Игоревна вначале даже не поняла причины, но вечером, перемывая после ужина посуду, услышала, как старший, Богдан издевательски поддел мальчишку: «Отчего футболку не нацепил? Был бы у нас прекрасной девушкой». Уже ночью, когда все семейство слаженно похрапывало, Мария Игоревна вытащила старенький школьный словарь и перевела с английского надпись на футболке: «Я – прекрасная девушка». Так, значит, дети не только разбираются в русском языке, но и знали английский. К чему тогда этот спектакль? Ей от чего-то стало страшно. Захотелось растолкать Петю, но, увидев, как муж во сне страдальчески хмурится, тревожно подергивает веками, она отступила. Нет, она ничего никому не скажет. Напротив. Теперь она станет изображать из себя окончательную клушу, пусть детки расслабятся, а там поглядим, что у них по сценарию. И еще. Ей очень жалко было младшего – худенького, немого Тему. И вихрастого Гришку, который неумело, грубо, но всегда поддерживал ее. И конечно, Петю, которого его же собственные дети обводят вокруг пальца, делают из него лопуха, да и сама она держит супруга за рабочую лошадь. И Дениса, и Тату, и Богдана было жаль – запутались ребята. И если ей выпало быть их матерью, так только она одна и должна во всем разобраться.
Наутро Василиса Олеговна, Люся и Жанна уже тряслись в автобусе. Они направлялись к Вовиному брату – Гоше. На дорогу ушло около часа, и Люся заметно нервничала – не хватало, чтобы первый рабочий день начался с опоздания. Что о них подумает Гоша? Неизвестно, что он подумал, но встретил гостей достаточно радушно. И улыбался во весь рот, как рекламный чупа-чупс. Скинув цветущую вдовушку на любезного хозяина, подруги спешно откланялись.
– Слушай, Вась, что-то мне не нравится Жанночкина история, – наморщила острый носик Люся, когда они вернулись домой.
Василиса вальяжно развалилась в кресле и пошевеливала пальцами на ногах. В ее представлениях – она так занималась гимнастикой.
– Да уж, не история, а решето – везде дыры. Или наша подшефная с ее родителями совершенно ума не крепкого, или… Туда надо сходить. Порасспрашивать про зятька.
– Правильно, – поддержала Люся. – Только теперь я пойду, потому что ты поедешь к своему сыночку и дознаешься, за что сидел Логинов Роман, как его по отчеству? Во – Юрьевич.
Василиса скисла. После того как Лидочку увезли, она даже не позвонила сыну. Было стыдно.
– Не собирай губки в куриную гузку, не мне же ехать, – настаивала подруга.
– Хорошо, но если у меня потом случится нервное расстройство… – начала было Василиса, но Людмила ее уже не слушала.
Она почти вся влезла в платяной шкаф, и оттуда теперь торчал только ее зад, обтянутый китайским трико. Наконец, Людмила нашла то, что искала.
– Вот, смотри, видишь, какие каблуки – пятнадцать сантиметров, – гордо возвестила она, показывая старые, обшарпанные туфли, больше похожие на лошадиные копыта.
– Ну и зачем ты их искала? Я их уже лет десять не ношу.
Люся помнила. Еще бы! Василиса и босиком-то была выше любого гренадера, а уж на этих-то каблучках подруга смотрелась, как заводская труба. Они с Пашкой всячески убеждали модницу поменять туфли, но сняла Вася их только после того, как какой-то плешивый мужик в дорогом костюме пристал к ней с просьбой выступить в его женской баскетбольной команде. И вот теперь туфельки сгодились.
– Пойми, – восторгалась своей находчивостью Люся. – Нам они ничего рассказывать не станут, родители эти. Надо представиться кем-то другим, например, следователем. А они из-за моего роста меня из сотни вычислят. Вот и изменю рост да чуть-чуть внешность.
– Во-первых, ты не умеешь передвигаться на таких каблуках. Во-вторых, сейчас зима, а в-третьих, ты что, разуваться не будешь? Или собираешься учинить им допрос прямо в коридоре?
– Это мелочи. Собирайся, у нас много дел.
Вышли из дома подруги вместе. Хотя шла одна Василиса. Люся хотя и старалась передвигаться непринужденно, но у нее это плохо получалось: то нога подламывалась, то слетала туфля. Василиса ведь носила обувь на добрых два размера больше. И, несмотря на то что Люсенька напялила шерстяной носок, подругина обувка была ей великовата.
– Господи, да брось ты эту затею, обуйся нормально, – не выдержала Василиса.
– Вон, смотри! Твой троллейбус подходит. Беги, а то опоздаешь!
Василиса поспешила на остановку и через минуту уже ехала к сыну. Проезжая мимо подруги, она прилипла к окну – Люсенька, согнувшись и отклячив зад, шкандыбала по улице, и казалось, что она никогда не доберется до цели…
Людмила старалась двигаться быстро. Получалось не очень. Все время спадали туфли, а сама она почему-то все время заваливалась на сторону. Измучив себя окончательно, Люся поймала такси и вскоре звонила уже в знакомую дверь.
– Здравствуйте, я к вам, – улыбчиво сообщила она папе Жанночки.
– А кто вы, собственно? – заморгал лысыми веками Яков Иванович, так, кажется, его звали.
Людмила собралась было доложить, что она из вездесущей милиции, но тут вдруг подумала, что этот одуванчик непременно попросит удостоверение. И где его взять?
– Вы кто? – еще раз спросил хозяин.
– Я тетка вашего зятя, – с ходу брякнула она. – Здесь проездом, вот и…
– Ложь! – взвизгнул Яков Иванович, тряхнув щечками. – У моего зятя не было родственников! Вы – мошенница! Шарлатанка!
