родителей пацаненка все время вьется, – кивнул он на Киру. – Я уже было и к ней решил подобраться, про паренька рассказать, а потом испугался – может, думаю, именно с ней про органы-то и договаривались? Короче, я не силен загадки разгадывать, решил просто выждать, а оно вон как обернулось!
– Так Димка-то где? – не утерпел Кауров.
– Я ж объяснил – у отца моего, в тайге. Только сразу говорю, пока с этой операцией вопрос не решится, не привезу парня. Пусть он и не родной этим живодерам, все равно не отдам!
Все вдруг встало с ног на голову. И не верить Тополевскому было трудно, тем более что и Димка живой, как он говорит, а если поверить…
– А кто же тогда убил Суслина, покалечил Олесю Носову? Кто Каурова подставил? У Дарьи все переворотил? Антона Рускова ножом пырнул? Кто? Это что получается – есть еще и четверый? Так это групповуха, так что ли? Нет, групповуху мне не взять, – пригорюнилась Кира.
Неожиданно резко вскочил Кауров и понесся из квартиры.
– Кауров, сволочь! Это был ты?!
– Кира… – опешил тот. – Я понимаю, от ненависти до любви один шаг, я только не понимаю, когда ты этот шаг сделаешь? Сидите здесь, никуда не выходите. Я быстро. Только прошу – без меня мужиков не впускать и не выпускать, ясно? Слышь, Тополевский, проследи.
Тот ответственно кивнул, нимало не заботясь, что сам уже битый час сидит привязанный к стулу.
– А кто из родителей хотел мальчика продать? Отец или мать? – спросила Ира.
– Я не знаю. Вовка просто говорил – родители.
– Я знаю. Димку хотела продать мать, вернее, мачеха – Дарья. И вообще, я тебе, Тополевский, наплела здесь такой узор… В общем, так – Ушлый никакого отношения к Чесноковой не имеет. Он просто вместе с ней сфотографировался, а сказала я так для того, чтобы тебе стало страшно и ты бы нам все выложил. На самом деле Димка родной сын Чесноковой и Рускова Антона. Потом Чеснокова кинулась на эстраду, и ребенок ей стал ни к чему, он остался с Антоном. Антон в скором времени женился и в семью пришла мачеха – Дарья Ивановна. Дарье не нужна была никакая операция, да и Димкины органы ей все равно бы не подошли – не родной он ей. Скорее всего, недуг был выдуман, она мастачка себе разные болезни приписывать, а от Димки просто избавиться хотела. Кто ее знает, почему? Мешал, наверное. Ты скажи, Тополевский, тебя, кажется, Сашей зовут? Так скажи, Саша, что вы Димке наплели, что он так безропотно уехал в тайгу? Неужели он домой не рвался? – спросила Кира.
– Да как же не рвался? Скучал, только я ему популярно объяснил – у матери на работе большие сложности, она за него очень боится и просила пока сына подержать в безопасности. Я про мать говорил, я же не знал, что она не родная. Он только спросил – долго ли ему в тайге жить, мы пообещали – недолго, и все.
– А что – нельзя было просто выпустить Димку? Посадили бы его в каком-нибудь парке на лавочку, и все дела… – недоумевала Ирочка.
– Выпустить было нельзя. Куда бы потом парнишку повели? Правильно – прямиком домой, а там его ожидали «любящие родители». И тогда бы точно – мы с Вовкой ничем помочь не смогли. Да я это и Леське рассказывал. Она же недавно ко мне прибегала, все крутилась вокруг этого вопроса, я ей прямо все и объяснил, думал, может, она на кого путного нас наведет. А она…
– А ее возле ресторана чуть до смерти не убили, она только позвонила и успела мне сказать, что все узнала. Но она жива, помаленьку в себя приходит, правда, к ней еще не пускают и говорить она не может, но ведь заговорит же!
Кира никак не могла поверить – неужели Тополевский в самом деле ни при чем? Нет, при чем, он даже Димку спас, но кто же тогда все затеял? И куда уметелил Кауров?
Звонок в двери раздался где-то часа через три, и в комнату к Кире ввалилась компания из трех человек и одной собаки.
– Вот, гостей вам привел, – радостно сообщил Кауров, придерживая рычащего Босса. – Они спали уже, пришлось пригласить сонных. Ну и Босса прихватил, не скучать же парню в одиночестве.
Кира поняла, что огромный дог был прихвачен явно не из-за скуки – Каурову так легче было довести «гостей» в полном составе.
– Присаживайтесь, – вовсю командовал бывший постоялец. – Нам вот товарищ сказки рассказывает на ночь глядя, вы тоже послушайте.
Дарья уселась на диван и настороженно обводила глазами всех присутствующих, Антон сел рядом, явно не понимая, что здесь происходит.
– Ну, давай, Саня, расскажи еще раз, – попросил Кауров.
Саня послушно пересказал все слово в слово.
– Ну? И кому из вас понадобились органы? – уперлась взглядом в Русковых Кира.
– Это какой-то бред, – побледнела Дарья.
– Это не просто бред! Это… скотина! Значит, он меня надуть… это какое-то недоразумение… – то гневно, то растерянно выкрикивал Антон.
– Что значит «надуть», господин Русков? – прицепился к слову Кауров.
– Ну… значит… был моим другом, а потом моего же сына… не цепляйтесь к словам!
Антон нервно вскочил, Босс тихо, но грозно зарычал.
– Господин Русков, не надо делать резких движений, собака не выспалась, я за нее не ручаюсь. Так что же? Не выдумал же Тополевский всю эту басню сам? Он хоть и благородных кровей, но фантазия у него, по всему видно, в страшном дефиците.
– Какой еще дефицит?! Вы верите ему и в чем-то подозреваете нас – Димкиных родителей?! – орал Антон, Дарья же сидела бледная, словно молоко, и Кира не на шутку струхнула, что сейчас ее снова покинет
