задачи полета, развернулись, чтобы вернуться… Однако почти сразу командир звена Тейлор, связавшись с командным пунктом авиабазы, огорошил своих командиров. Он сказал, что…
5 декабря 1945 года, Атлантика…
Недоумевая, лейтенант Тейлор постучал пальцем по компасу.
– Что за дьявол?..
– В чем дело, командир? – раздался в наушниках по внутренней связи голос штурмана.
– Двадцать восьмой, сообщите об обстановке, – услышал Тейлор голос диспетчера авиабазы.
Не отвечая, он оторвал взгляд от компаса и поднял голову. Пусть не работает компас, бывает. Но запад – дорогу домой – можно найти по солнцу.
Но солнца… не было.
Тейлор прикоснулся пальцами к виску. Оставив штурвал, он стал ерзать в кресле, ища взглядом солнце.
Солнца на небе не было.
– Что случилось? – раздался в ушах нервный голос штурмана.
– Двадцать восьмой, я вас не слышу!
– Мы, очевидно, сбились с курса, не видим землю, – удивляясь тому, что говорит, произнес Тейлор.
Через мгновение раздался раздосадованный голос диспетчера.
– Что значит – не вижу землю? Идите на запад, Двадцать восьмой!
– Я… не знаю, где запад…
Скинув шлем, Тейлор почувствовал, как им овладевает страх. Он вжал пальцы в лицо и провел ими от лба до подбородка, оставляя на лице красные полосы.
– Двадцать восьмой!..
– Командир, что происходит? – услышал Тейлор, когда надел шлем. Этот вопрос прозвучал трижды голосами пилотов ведомых им «Эвенджеров». – Где мы находимся?
– Посмотрите на солнце, Двадцать восьмой! Солнце! – слышалось в наушниках. – Уйдите от солнца на девять часов, это и будет направление на запад!
Тейлор понимал, что ему дают детские советы.
Облизав сухие губы и слушая частое биение своего сердца, он прошептал:
– В небе нет солнца…
– Что вы видите? Ответьте, Двадцать восьмой, что вы видите?
– Командир, – услышал Тейлор по внутренней связи голос пилота Сто семнадцатого. – Ты видишь солнце?
Не отвечая, Тейлор настроился на разговор с авиабазой.
– Океан выглядит необычно, – выдавил Тейлор, с ужасом думая о том, что не испытывал такого ужаса даже тогда, когда его атаковали под Мидуэй три японских истребителя.
Связь то прерывалась, то восстанавливалась… Все это время Тейлор смотрел на наручные часы, пытаясь понять, который час. Но по его часам выходило, что сейчас то половина пятого, то четверть восьмого, то четырнадцать часов… В какой-то момент лейтенант услышал в наушниках, и было невозможно понять, чей это голос: «Черт побери, если бы полетели на запад, то давно попали бы домой!..»
И тут же Тейлор услышал то, что услышали и на авиабазе:
– Что за странный белый туман?.. Господи, что происходит?! Нас словно заворачивает в марлю!..
– Двадцать восьмой, скажите, что вы видите! – Голос диспетчера заставил Тейлора очнуться. Лейтенант уже не принадлежал себе… Он понимал себя, чувствовал себя, но себе не принадлежал… – Немедленно ответьте, что вы видите?..
Тейлор поднял взгляд перед собой.
– Я вижу… ночь и второй горизонт…
– Ночь? Какую ночь?! Вы как себя чувствуете, Тейлор?!
– В норме.
– Тогда ответьте, какая ночь и что это значит – второй горизонт? – кричал в наушниках уже не диспетчер, а командир эскадрильи. – Что вы хотели этим сказать, Двадцать восьмой?!
– Я вижу… второй горизонт… Только это я и хотел сказать…
– На что похож этот горизонт?!
– На проволоку…
Макаров потрогал мочку уха и поднял голову. Небо над островом затягивалось.
– Весть о том, что пять «Эвенджеров» терпят бедствие, вызвала тревогу на базе. На их поиски немедленно отправили летающую лодку с двенадцатью спасателями.
– И что? – спросил Донован.
– Ничего. Лодка вместе с людьми пропала. Последняя информация по радио от них заключалась в том, что чуть выше горизонта пилот видит тонкую, блестящую линию. Она то исчезала, то появлялась… Спустя час после исчезновения лодки и четыре с половиной часа после исчезновения связи со звеном «Эванджеров» диспетчеры авиабазы приняли слабый сигнал. Они смогли расшифровать только две буквы из него: «F…T…». Это была часть кодового обозначения пропавшего звена «ФТ-28». Эти позывные были приняты спустя сто минут после того, как у самолетов над океаном должно было кончиться горючее… Поиски самолетов продолжались в течение двух недель. Казалось, эта тайна навсегда останется неразгаданной. Вы знаете профессора Крейна, Донован?
Оживившись, доктор привычно поправил очки и поджал губы.
– Майкла Крейна? Неуместный вопрос, мистер. Я его знаю, знакомился с ним года три назад в Калифорнийском университете, где он преподает. А к чему вопрос?
– К тому, что недавно он заявил, что Тейлор и его пилоты попали в «аномальную временную зону». Бывают моменты, когда вследствие различных воздействий, например, под влиянием аномалий магнитного поля, ход времени значительно ускоряется или замедляется. Истории известны такие случаи…
1934 год, Швейцария…
Развернув свой «Юнкерс» над Альпами, испытатель нового «Ju-52», уже названный «Железной Анной», Виктор Гуддарт заложил вираж, оставив в памяти великолепный вид заснеженных Альп… Он любил летать над горами, это непроходящее чувство величия над вечностью и привело его в небо… Самолет, урча, уходил в небо… Была бы воля Гуддарта, он бы продолжил этот рывок наверх. Туда, где нет ни жизни, ни смерти, а одна только высота…
Вывернув штурвал, он вышел из уводящего его в небо виража и лег на левое крыло. Смакуя ощущения и желая оставить послевкусие от полета перед посадкой, он еще раз посмотрел через плечо на Альпы…
Альп не было. Под ним расстилалась саванна, и на высоте тысячи футов, а никак не семи тысяч, под его «Железной Анной» мчались, угорая от желания обогнать «Юнкерс», пятьсот зебр или что-то около пятисот…
Дрогнув руками и побледнев, Гуддарт поднял самолет в небо и снова заложил вираж. Где-то на уровне глаз он увидел то, чего видеть не мог ни при каких обстоятельствах – горизонт… Стадо зебр, сбившись с ритма, нарисовало своими спинами полукруг и сбросило скорость… Но, дрогнув шеями, от ревевшего самолета шарахнулись в стороны несколько жирафов…
– Африка?.. – только и смогли прошептать серые, как сырые котлеты, губы Гуддарта…
…Когда он выбрался из кабины и сполз по лестнице, сев на взлетную полосу, он услышал над собой голос начальника учебных полетов:
– Где вы были три часа, Гуддарт?.. Сколько у вас осталось горючего?.. Только не говорите, что присели у одной из горных деревушек, чтобы вставить знакомой пастушке!..
– У всех этих событий есть одно общее свойство, – проговорил Макаров, стирая с лица ручьи пота. – Все видят белый туман и тонкую, похожую на металлическую нить проволоку. И они теряют себя в этом мире. А мир теряет их. Белый туман и линия над реальностью – это сигнал к тому, что в жизни твоей начался обратный отсчет…
– А вы? Вы видели когда-нибудь белый туман и линию, Макаров? – спросил Гоша. Он искал накрытое тенью место на палубе и спрашивал, отползая спиной к стене.
