Руки Нидо по самые запястья были погружены в его тело…
Его ждали, несмотря на опоздание. Темно-синий «Лексус» с совершенно черными от тонировки стеклами кособоко замер на краю дымящейся ямы и всем своим видом опровергал теорию о том, что есть вещи, которые не могут находиться рядом по определению.
Левша остановил «Мерседес» за полста метров от джипа, заглушил двигатель и вышел. В ноздри моментально ударил отвратительный запах тлеющих тряпок, плавящегося целлофана и гнилой рыбы. Яма, которой не было видно конца, напоминала врата ада. Одна из свалок на окраине Парижа. Все правильно. Такие дела в таких местах и должны решаться. Левше на миг показалось, что где бы грешник ни отдавал богу душу, после приговора Высшего суда его поволокут обязательно сюда.
По всей видимости, в машине сидел некто, кто знал его в лицо, так как из машины вышел невысокий парень в черной рубашке и, переваливаясь с ноги на ногу, направился в его сторону. Крепыш, каких в обойме Дебуа, очевидно, видимо-невидимо. Тем временем траурного вида атлет подошел к «Мерседесу» и взглядом профессионального угонщика оценил его.
– Я должен тебя осмотреть.
– Ты терапевт?
– Побереги свои шуточки для других идиотов.
– Для других идиотов у меня другие шуточки. – Вынув из кармана «беретту», Левша положил ее на капот «Мерседеса». Позволил похлопать себя по бокам.
– Мсье Дебуа велел взять у тебя кое-что, – спокойно бросил атлет.
Да, после того как у Левши даже не спросили имени, можно было смело утверждать, что в машине сидит человек, знающий его лично. Скорее всего один из тех, кто дубасил его в «Бристоле».
– Заодно мсье Дебуа спрашивает, успеешь ли ты к указанному времени на встречу в Булонский лес. Если нет, он согласен переназначить встречу.
Любезно с его стороны.
– Малыш, если мне что-то нужно будет передать ублюдку по имени Дебуа, я обойдусь без тебя.
– Ты можешь опоздать, – упрямо настоял крепыш, выполняя указания хозяина.
– Из-за тебя. А сейчас я хочу видеть кого-нибудь из тех, с кем я познакомился в «Бристоле».
Крепыш пожал плечами, повернулся и лениво направился к джипу.
Дальше произошло то, что Левша ожидал меньше всего. Из левой задней дверцы, в грязь, на самый край ямы, вышел один из хорошо знакомых ему громил Дебуа. Тот самый, что в номере «Бристоля» старался больше всех.
Левша сунул руку во внутренний карман и вынул тубус. Показал его всем и нарочито медленно уложил на щетки своей машины.
А потом скинул пиджак, выправил из брюк рубашку и отправил ее на капот «Мерседеса» вслед за пиджаком. Снимая часы, он быстро скользнул взглядом по циферблату. В его распоряжении тридцать две минуты. По их истечении он обязан быть в Булонском лесу, где Дебуа передаст ему Мари в обмен на тубус. Тубус был с ним, и Левша готов был отдать его, чтобы соблюсти договоренность, но перед тем, как получить Мари, он испытал непреодолимое желание поговорить.
С улыбкой приблизившись, громила сплюнул в яму и потянул свой пиджак за плечи.
– Ты знаешь, кто я?
Конечно, Левша знал. Неоднократный чемпион Парижа по боксу. Имя его, правда, Левша забыл.
И теперь этот мужик стоял перед Левшой, пытаясь понять, что может ему противопоставить этот хотя и крепкий, но все-таки не боец. Час назад произошла неприятная сцена.
– Кто?! – орал Дебуа, и от его крика дрожал хрусталь под высоким потолком. – Кто это сделал?!
– Вы сказали делать с ней все, что захочется.
Дебуа в порыве ярости даже не нашелся, что ответить. Проведя по лицу рукой, словно смахивая паутину, он прошелся по комнате и снова закричал:
– Я сказал – делать все, что угодно, но я не сказал – убить!..
Четверо его людей в расстегнутых рубашках, разгоряченные недавним изнасилованием, а после и убийством, виновато мялись на месте, не решаясь ответить.
– Эту женщина, – шептал Дебуа, соображая, как теперь разговаривать с Левшой, – я просил привезти сюда. Ее можно было трахнуть, но не…
Договорить он не успел. В его кармане запищал телефон. Выдернув его одним движением, Дебуа рявкнул:
– Да!
И услышал голос Левши.
Люди Дебуа стояли вокруг кровати с окровавленной женщиной и следили за тем, как меняется цвет лица их хозяина от бордово-красного до иссиня-белого. Стоял и смотрел вместе со всеми и боксер. И он понятия не имел, что натворил. Странно, но он до сих пор не понимал, почему хозяин так взбешен.
Телефон полетел в угол комнаты.
– Ты!.. – Он тыкал в лицо боксеру пальцем, как жалом отбойного молотка. – Лично ты поедешь на свалку, на встречу к Левше!.. Лично ты привезешь мне тубус! И если ты не сделаешь этого, я переломаю тебе все кости и брошу на ту же свалку, ты понял, кретин?!
В углу опять затрезвонил телефон, и Дебуа опять отвлекся. Судя по всему, и в первый раз, и во второй он разговаривал с одним и тем же человеком – не было ни приветов, ни прощаний.
– Филиппп, как договорились. Ты привозишь на свалку тубус и отдаешь, после чего мои люди сопровождают твою машину до Булонского леса. Там я тебе ее отдам…
Брезгливо поведя рукой в сторону кровати, он пробормотал:
– Заберите эту мразь и отвезите куда-нибудь. Заройте, что ли…
Час прошел, и Левша перед его глазами. Сейчас все закончится. И непонятно лишь одно – чем?
Сплюнув, боксер разместился на импровизированном пятачке. Боксер, если речь идет не об идиоте, никогда не ударит первым в быту. Он хорошо знает, что на первый и последний удар у него всегда хватит времени. И хорошо понимает, какие последствия для противника наступят после этого удара. Но эта идея теряет смысл, когда разговор идет один на один, на краю помойной ямы. И человек Дебуа ударил первым…
Мгновенно отшатнувшись, Левша прослушал свист руки перед своим носом, но не увидел ее. Шагнув назад и снова вернувшись вперед, коротко бросил:
– Чемпион Парижа, значит…
– Убью, мразь… – пробормотал его собеседник, просчитывая расстояние и начиная движение по «рингу». Запах дорогого одеколона от противника его бесил.
Левша улыбнулся. Для них обоих тактика поведения была близка и понятна. На ринге противника нужно прижать к канатам, тут – к краю ямы. Боец, рассчитывая на двойку «правый хук – левый прямой» рванулся, вперед и на первом же движении поймал рукой пустоту, а печенью – сокрушительный удар слева.
Вынырнув из-под провисшей руки чемпиона Парижа, Левша отшатнулся в сторону и прямо перед собой увидел его висок. Весь разговор можно было закончить прямо сейчас, и на встречу к Дебуа ехать со скоростью не сто двадцать, а сто километров в час. Но Левша желал не этого.
– Любитель? – поинтересовался он. – На профессиональный ринг ни разу не выходил?
Теперь пришлось не нырять, а отбрасывать тело на несколько шагов в сторону. Перед ним несколько раз мелькнуло позеленевшее после удара в печень лицо соперника, и на третий раз тот все-таки его достал. Костяшки мизинца и безымянного пальца уже на излете чиркнули его по губе, и Левша почувствовал во рту солоноватый привкус. Это был первый удар, который достиг цели, и боксер на секунду замешкался, оценивая урон, нанесенный врагу. Десятая доля секунды, когда его подбородок оказался незащищенным снизу…
Глубокий мощный апперкот с разворотом туловища развернул тело человека Дебуа по такой дуге, что на миг Левше показалось – голова оторвалась.
Удар пришелся гораздо глубже, чем на это рассчитывал Левша, его кулак вонзился не в сам подбородок, а под всю нижнюю челюсть. Пыль, вылетевшая из-под тела рухнувшего боксера, заставила Левшу слегка расслабиться и немного подождать. Но тот пришел в себя очень быстро. На его лице прибавилось немного крови от прокушенного языка, и, помимо воли, из слезотоков выступила влага. Это не плач, это банальная
